Но девушек лишала покоя далеко не только власть Правителя Зарины. Отнюдь не маловажным для них было то, что Амонис считался красивейшим представителем его расы, в чем он и не сомневался, поскольку видел в зеркале свое по-прежнему молодое отражение (никто не дал бы ему более двадцати семи лет) и знал, насколько выгодно контрастируют его живые, насыщенного изумрудного цвета глаза с черными, отливающими в синеву длинными густыми волосами, дополненные аристократическими чертами лица и стройной фигурой.
За весь свой период правления Верховный зарас еще не встречал девушки, не желающей заполучить статус его единственной законной супруги, обзаводиться которой Амонис пока не торопился. Да это ему было и ни к чему, поскольку многие красивейшие представительницы слабого пола были готовы отдать многое, лишь бы просто войти в гарем Правителя Зарины (так называлось его Государство, а также планета, на которой Верховный зарас непосредственно жил).
Кивнув помахавшей ему сестре, он устремил взгляд вдаль, на прилегавшее к дворцовому парку озеро, наблюдение за которым всегда помогало Правителю Зарины привести свои мысли в порядок.
Он желал отвлечься, расслабиться, но, вопреки обыкновению, мысли напрочь отказывались покидать его голову, что было не удивительным, поскольку он стоял на пороге осуществления своей мечты, на пороге Империи…
Как долго Амонис к этому шел, знал лишь его верный помощник Барий, но о том, что послужило основой подобной цели, не знал даже он. Хотя это и не вызывало вопросов, поскольку сам Верховный зарас отказывался признавать истинную причину своего желания войти в Имперский совет и закрепиться там: признай он Империю, пришлось бы принять и то, что прошлое так и не отпустило его, а этого он принимать категорически не желал, ежедневно говоря себе, что до момента, покуда не появится Избранный, он совершенно свободен и не обременен никакими обязательствами из давнего прошлого и вправе делать все, что захочет.
Казалось, Барий в это верил, а Амонис? Он так сильно хотел, чтобы это было так, что почти уговорил себя, что в основе его действий лежит совершенно иной мотив, и Стихии здесь ни при чем…
Он опустил голову вниз, вновь встретившись взглядом с Динайри. Сестра была его сокровищем, а вернее сказать, формальным ключом к Империи. Не задавая вопросов, она, как истинная зарианка, выполняла все, что говорил старший брат, заменивший ей отца, поскольку с детства впитала то, что семья превыше всего.
«Жаль, что младший брат не разделяет убеждений Динайри», – с грустным вздохом подумал Верховный зарас, но тут же отогнал от себя удручающие мысли, сосредоточившись на том, что совсем скоро ему предстояло вступить под сень Империи в роли брата супруги наследника престола. Думать об очередных капризах Варайеса было попросту некогда, поскольку все оставшееся время ему требовалось на то, чтобы окончательно разобраться, кто в имперском совете станет ему союзником, а кого, возможно, потребуется устранить…