— Все прекрасно. — Она пожала плечами. — А что?
— Вы позволите мне присесть? — теребя край котелка, осведомился Гиршман.
— Да-да, конечно. Присаживайтесь, куда вам будет угодно. — Она указала рукой на стул и кресло. Сама опустилась на край дивана. — Простите, что сразу не предложила, но вы появились так неожиданно. Вот я и вышла к вам по-домашнему, в пеньюаре. Не обессудьте.
— Нет-нет, ничего, — сконфуженно забегал глазами ювелир, стараясь не смотреть на открывшуюся коленку хозяйки.
— Итак, я вас слушаю…
— Простите-с… — Он поднял глаза и изрек извинительно: — Я даже не знаю, как вас величать.
— Ах да, — поправляя непослушную прядь волос согласилась очаровательная брюнетка. — Моя постоянная забывчивость… Я баронесса Красицкая, Мария Константиновна.
Лейб Меерович скромно кашлянул в кулак и пояснил:
— Так вот-с, деньги, которые заплатил ваш… знакомый… оказались фальшивые. Извольте убедиться, сударыня. — Он вынул портмоне и достал свернутые вдвое купюры.
— Как это? — оторопело вымолвила дама, хлопая длинными ресницами.
— А вот смотрите, — уже смелее заговорил гость. Он поднес десятку к свету. — Здесь вместо русской буквы «Я» стоит латинская «R». Где такое видано? А сотни я носил в банк. Их рассматривали под микроскопом. Все до одной поддельные. Вот так-то, мадам…
— А вы уверены, что это именно мы вам дали эти ассигнации?
— Помилуйте! А кто ж еще? — торговец удивленно воззрился на собеседницу.
— Насколько я помню, там была еще одна пара, — неуверенно произнесла она.
— Вы правы, — кивнул Лейб. — Была. Только у них часы почти в два раза дороже ваших. Тот господин одними радужными расплачивался. К ним у меня претензий нет. Но, — он придвинул к дивану стул, и почти в упор уставился на красавицу, не отводя глаз, — я могу, конечно, и в полицию обратиться. Дом теперь я ваш знаю…
— Ну что вы? Зачем же полицию беспокоить. Может быть, чаю с ромом или кофе с коньяком?
— Благодарю за предложение, только думаю, что засиживаться мне не с руки. Не ровен час, супружник ваш вернется. А потому пусть этот… ваш кавалер принесет мне завтра в магазин три тысячи рублей. Жду его до закрытия. В противном случае мне придется обратиться в полицию, — вставая выговорил Лейб. — А там, сами понимаете, — благоверный ваш сразу об адюльтере узнает.
— Постойте, постойте. Это какое-то недоразумение. Мой друг совсем ни при чем. Его, вероятно, тоже обманули и подсунули фальшивки.
— Может, и так, а может, и нет… Я не судебный следователь, мне недосуг разбираться.
— А почему так много? Почему три? — глядя на него снизу вверх, удивилась хозяйка.