Тогда Иза пошла на женскую хитрость. По ее просьбе на вечерний звонок Володи отозвалась Гися Моисеевна и невинным голосом сообщила, что Изочки нет, мол, оделась, «как экспонат», и ушла. А куда, неведомо. Ревнивец обзванивал всех подруг Изы, мчался домой и, конечно же, заставал жену на диване с журналом мод в руках.
Она не отрицала, что они частенько ссорились. Владимир, безусловно, не был ангелом. Но она не могла устоять, когда он, пунцовый от упреков, тихо и ласково говорил ей: «Изуль, ты только не сутулься». Или что-то в этом роде.
Семейный бюджет трещал по швам. Иза плакалась в жилетку мужа: «Володя, нет денег». Жилетки, впрочем, тоже не было. Но он кротко говорил: «Ничего, Изуль, добудем». «Как он добывал, меня это не очень интересовало, — признавалась она. — Он был муж. Он меня даже к портнихе возил. Помню, привез как-то отрез — серебряный, под березку. А пальто кораллового цвета с начесом!.. Сам надел, сам обул, сам причесал…»
А потом еще спел, нахал:«Одел-обул и вытащил ив грязи…»В доме появился новый член семьи — гитара.
Своими откровениями Иза выдавала себя с головой: «…Трудно себе представить, какой это был кошмар — первые Володины шаги в постижении игры на гитаре. Часами он мог сидеть, выбивая всего лишь ритм, и заунывно тянуть одну и ту же цыганскую песню, где были такие «бессмертные» слова: «…ны-ны-ны, есть ведро, в нем нет воды, значит, нам не миновать беды»… Когда по ночам зудело его бесконечное «ны-ны-ны», мне на самом деле начинало казаться, что беды какой-то точно не избежать… Мучил меня своим бреньканьем. Песням, которые он тогда сочинял, я не придавала никакого значения, и время от времени злилась, что гитаре достается больше внимания, чем мне…» На всякий случай, уточняла: «…Я, как примерная супруга, приносила ему кофе и старалась не мешать… Иногда даже поднимала бунт… Мне казалось — нельзя заниматься никакими песнями! Надо заниматься только женой!»
Но — «Ошибка вышла, вот о чем молчит наука…»
А вскоре в семье Высоцких настал период абсолютной трезвости: они ждали ребенка! И казалось, ничто не может разрушить этой тихой радости. Жили только этим. Даже исчезновение Жоры прошло мимо. Им и в голову не приходило, что от этого кому-то может быть плохо. Нине Максимовне, к примеру.
К сообщению о будущем пополнении семейства соседи отнеслись сдержанно. А Нина Максимовна устроила истерику, не желая становиться бабушкой. Иза сделала аборт. Через много лет Акимов ей рассказал, как плакал тогда Володя под окнами больницы…
А что у него в театре? Ни-че-го. Беспросветно. Ни-че-го… На пробы вызывают на «Ленфильм». Картина так чудно называется — «713-й просит посадку». А тут Иза со своими новостями: звонят из Ростова, зовут сразу в два театра, представляешь?! Ответить нужно завтра.