Вот непосредственность шестилапая.
Но раз уж все равно тендер, расскажу конечно…
Самый обидный случай, приключившийся со мной в бою – по команде «отделение, вперед» я зацепился ремешком сандалета за торчавшую арматуру разбитого дзота и натурально свалился, как подкошенный. Маска съехала на нос и закрыла глаза, маркер я не выпустил из рук, но от него отвалился пластмассовый магазин и шарики рассыпались по земле. Я был распластан, обезоружен и обезбоеприпасен. Уползая с поля боя, поклялся никогда в жизни больше не воевать в сандалиях. Спокойной ночи!
Назавтра было первое марта. Весенняя трель телефона оторвала от грязных сугробов мыслей.
– Здравия желаю, мой Таньк! – Задорно поприветствовал меня Михаил. – Солнце выкатилось и явственно почудился забытый запах весны! Март, однако! Котам настает время следовать закону предков!
– Это приказ?
– Приказ по части!
– По части чего?
– Отставить словоблудие! Самолеты на март зачехляют даже в войсках. Аэродромы и паровозы закрывают и уходят за линию другого фронта.
Мне грезится, что ты как раз там. Увидимся?
– Где я? Под чехлом?
– Ты не самолет! Ты лучше. Смотришь глазками, и разговоры разговариваешь. Я снял номер в соответствующем заведении. И буду тебя с нетерпением!
В номере мы долго пили чай, обсуждая свежие новости и не очень свежие «ол-ин-клюзивные» конфеты, натужно улыбались друг другу и вплотную подошедшей к границам тел угрозе физической близости.
Сержанта пугала ее перспектива, но воспитание и звание не позволяли противостоять даме. Держался он с достоинством, как и подобает. Плотно обмотанный как портянкой, полотенцем, он вышел из душа с прямой спиной, тяня носок в белом одноразовом тапке. Командование операцией «проникновение» пришлось взять на себя.
Орудие оказалось полностью исправным и готовым к выполнению одного боевого задания.
Кончив, Михаил совершил марш-бросок в душ и через тридцать секунд, полностью одетый, снова отхлебывал недопитый чай, делая вид, что к голой тетке на кровати не имеет никакого отношения.
– А я не хочу одеваться! – С гражданской несознательностью заявила я.
– Что ты хочешь?
– Ну не знаю…
Михаил сел на пол, спиной к кровати, расставил для устойчивости ноги в носках и одноразовых тапках и поднял вверх руки.
– Удержишься на моих руках? – Повернул он ко мне голову.
– Ну, давай, попробую…
Я вцепилась в его ладони средними и указательными пальцами, опираясь ногами о кровать. Получилась скульптурно-оздоровительная группа «солдат вытаскивает голую парализованную женщину с кровати». Наши руки завибрировали от напряжения.