Ставшая при жизни легендой, мишень для многочисленных сплетен, объект ненависти и восхищения поэтов и писателей, коммунистов и аристократов, матросни и императорских офицеров, марксистский агитатор, публицист, теоретик «Свободных отношений свободных людей», революционерка-феминистка и первая женщина-дипломат в истории Александра Коллонтай являет собой яркий пример жизни женщины-Амазонки.
Александра Михайловна Домонтович родилась в Петербурге в обеспеченной дворянской семье. Получила разностороннее домашнее образование. Владела несколькими иностранными языками, интересовалась литературой, рисованием, танцами.
Великосветское общество с удовольствием принимало синеглазую красотку, кружившую головы мужчинам разных возрастов и разных положений в обществе (несколько отвергнутых поклонников застрелились, будучи не в силах вынести отказ). Казалось бы, судьба Шурочки Домонтович была предопределена и понятна – сиять на приемах и балах, принять роскошную и выгодную партию…
Но такая жизнь нисколько не прельщала юную Амазонку, выбирающую собственную охотничью тропу. Назло родителям, докучавшим ее устройством выгодного брака, она сбежала из дому и обвенчалась с дальним родственником – небогатым и неблестящим военным инженером Владимиром Коллонтаем, и родила ему сына.
Свои супружеские отношения Александра Коллонтай называла «воинской повинностью» и признавалась, что испытывала к супругу лишь «девичью влюбленность», что женщина в ней «еще не была разбужена». «Хозяйство меня совсем не интересовало, а за сыном могла очень хорошо присматривать няня», – писала она в своем дневнике.
Главная тема жизни и борьбы Александры была определена, когда, посетив с мужем ткацкую фабрику (в начале 1890-х годов судьбы рабочих волновали умы образованной публики), она была потрясена грязными бараками, серыми лицами работниц, зрелищем прикрытого тряпками мертвого младенца, лежавшего в углу.
«Освобождение женщин от всяческих ограничений!» – Коллонтай сделала это девизом своей жизни. И начала с себя. Дома образовался любовный треугольник – она, муж и влюбленный в нее сослуживец мужа. Читают Чернышевского, спорят о народе и пытаются строить семью на троих – свободные отношения свободных людей. Но этого оказалось мало.
«Я хотела быть свободной, – признавалась она в очередной дневниковой записи. – Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполоняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы… Как только маленький сын засыпал, я шла в соседнюю комнату, чтобы снова взяться за книгу Ленина».