Вернулись мы скоро – скорее даже, чем я предполагал, – менее чем через две недели. И тут нельзя не признать заслуги Абрамчика, который уже не мог жить ни колебаниями курсов валют и акций, ни фьючерсами, ни кредитами, ни другими банковскими продуктами – то ли романтика поиска, то ли воспринятое наконец-таки его душой святое крещение вкупе со своеобразным «кратким курсом православного человека», преподанным ему дедом-хозяином прямо за столом, но что-то заставило его подсесть на поиск – теперь Абрамчику во что бы то ни стало нужно было найти этот клад!..
Хорошо экипировавшись, взяв глубинный металлоискатель, мы с Абрамом отправились вдвоем и, никуда не заезжая, прямо поехали к пропавшей деревне, в одном из погребов которой ждали нас сокровища бронепоезда.
В розысках пропавшей деревни С*** мы пользовались генштабовской километровкой середины 80-х годов. На этих картах указывались «урочища», что означает населенный пункт, который пропал либо во время войны, либо в период хрущевского укрупнения деревень и ликвидации неперспективных. Искомая деревня тоже была обозначена как «урочище С***»… Какова же была степень нашего горького изумления, когда, пробившись по лесным дорогам на уазике-«таблетке» (мы специально взяли машину с вместительным кузовом, чтобы набить его серебром, бронзой, канделябрами, старинными часами и т. д.), мы выскочили на большое такое поле посреди леса, застроенное одинаковыми домиками-«скворечниками». Вокруг домиков были нарезаны ровненькие шестисоточные квадратики, обнесенные общей рабицей. Просматривались три укатанные улочки, а с противоположной стороны леса к дачному поселку вела добротная грунтовая дорога, не обозначенная на нашей карте. Как-то одновременно и своевременно у нас с Абрамом зачесались затылки: сложно было понять, как мог возникнуть дачный поселок на столь удаленном расстоянии от всех населенных пунктов и в такой глуши?..
Однако, когда мы прочитали на воротах весьма говорящее название «Садовое товарищество Смоленского механического завода имени Петра Васильевича Обломова», пришла ясность. Правда, кое-какие надежды еще шевелились: вдруг наши сокровища в погребе какого-нибудь крайнего дома пропавшей деревни и строительство каким-то чудом их не коснулось?! В таких мечтах мы медленно обошли весь довольно обширный дачный поселок. Оказалось, он полностью покрывал собою поле и от него шла не одна наезженная дорога. «Петр Васильевич Обломов» полностью материализовался и стал очевиден.
В будний вечер первых дней осени поселок смотрелся вымершим – только в хибарке сторожа светился огонек настольной лампы. Мы напросились к нему погреться, выставив добрый коньяк против его чая с сухариками. Разговорились. Я спросил, давно ли тут этот поселок. И вот что он нам рассказал: