Он хлопнул себя по груди, и металлические кружочки зазвенели.
– Но я никогда не забываю, что родина высоко оценила мои заслуги. Я – Герой Советского Союза. Я генерал. Я всю жизнь отдал нашей армии, – продолжал Дед. – За службу своему народу и Советскому Союзу…
– Дед, да сэсэсэра больше нет, – встрял Андрюшка.
– Цыц, оболдуй! – рявкнул на него дед. – Не перебивай меня! Развалили СССР! А что нынче вместо него? Тьфу! Раньше нашу силу уважали во всем мире. А теперь что с армией сделали? Все порастащили!..
Понимая, что Дед перешел к своей любимой теме и может еще долго разоряться о развале советской армии, я решила вмешаться:
– Ты же тост хотел сказать, – напомнила я, опасливо косясь на дуло «макарова», которым именинник начал в запале размахивать во все стороны.
Зыркнув на меня, Дед продолжил:
– За службу Советскому Союзу я был награжден именным оружием. Вот, – он направил ствол в воздух, демонстрируя всем собравшимся накладную пластину с гравировкой, – «От Президиума Верховного Совета СССР».
Дед сунул пистолет под нос Карену, сидящему между Лидочкой и мной. Тот побледнел.
– Не ссы, не заряжен, – грубо успокоил его генерал. – Так вот, к чему я всё это? Да чтоб вы знали: хоть я и уволился в запас, но еще полон сил. И если я что-то решил, будет по-моему. Если сказал: женюсь – значит женюсь, и нечего смотреть на меня, как на ненормального!
Дед с размаха хлопнул «макаров» на стол.
«Будь ты нормальный, ты бы не пистолетом доказывал нам свое право жениться в семьдесят пять лет», – подумала я, глядя на белую, как мел, Марию Данваль и понимая, что не ударить в грязь лицом перед Францией не получится: в своих расчетах я не учла Дедов характер.
Как бы он не выкинул еще какой-нибудь фортель! В последнее время он, на мой взгляд, всё стремительнее соскальзывает в пропасть старческого маразма…
Как в воду глядела!
– И еще, – снова глянув прямо на меня, добавил старик, – Лидочка станет не только моей женой, но и единственной наследницей.
При этих словах Лидочка обвела нас всех торжествующим взглядом.
* * *
Хотя, как мне показалось, никто из гостей и ухом не повел на такое заявление генерала, новость о том, что наследницей будет Лидочка, прозвучала для меня, словно гром среди ясного неба. Дождавшись окончания ужина, который затянулся до десяти вечера, и проследив за уборкой в столовой, я кинулась в спальню старика выяснять отношения – не буду же я делать это при гостях! Это наши с Дедом дела.
Когда я вошла в комнату, Дед, уже переодетый в теплый халат, сидел в кресле, а его тощие ноги были по щиколотку погружены в тазик с водой. Лидочка тоже облачилась в халатик, причем не менее откровенный, чем платье, которые мы все сегодня созерцали. Она неспешно расчесывала перед трельяжем свои волосы плебейского, на мой взгляд, цвета «красное дерево», достойного лишь продавщицы деревенского сельмага.