В один из вечеров, когда Корягин от безделья листал в комнате отдыха журнал «Плейбой», подсевший к нему Вадим с усмешкой сказал:
— Всеволод Красноперов приехал. Есть возможность облегчить распухший карман виноторговца минимум на сотню тысяч долларов.
— Он ведь не игрок, — разглядывая в журнале обнаженную красавицу, ответил Джон.
— Жениться Севе захотелось. И знаешь на ком?
— Скажи — узнаю.
— На Вере Портнягиной. Как тебе такой финт нравится?
Джон отложил журнал:
— У тебя, Вадик, хороший вкус, если твои девочки идут нарасхват. Надю Хрусталеву увел Коля Бормотов, а Верочку хочет застолбить писаный красавец Сева.
— Об этом у меня с ним и состоялся разговор. Красноперов предложил за Веру сто тысяч «зеленых». Я отказался…
Корягина словно укололи:
— Олух царя небесного! Немедленно забирай баксы, и пусть виноторговец катит с Верочкой на все четыре стороны!
— Не дергайся, выслушай до конца…
— Да что пустое слушать! За такой куш я любую из своих «гаремщиц» отдам и не охну.
— Весь твой «гарем» Вериного мизинца не стоит.
— Смотри, какая цаца! Расплатимся с долгами, подберешь себе принцессу похлеще. Если захочется, то и титьки ей, как говорит маман, отрастишь покруче Верочкиных.
Вадим исподлобья глянул на брата:
— Заткнись, циник. Веру ни за какие баксы не отдам.
— Чего ты за нее ухватился, будто черт за грешную душу?
— Вера безгрешна. Она или прорицательница, или экстрасенс.
Корягин махнул рукой:
— Пустое! Все расплодившиеся ныне колдуны, прорицатели да, извини за каламбур, «экстрасексы» плетут откровенную ерунду на постном масле. Иными словами, вперемешку бред сивой кобылы и — лошади жуют овес.
— Перестань, Джон. У Веры мощное биополе. Она постоянно держит меня в узде.
— Тебе нравится ходить под уздой?
— Это избавляет от дурных замыслов и поступков.
— Забавно… Не пойму, к чему столь долгий и туманный треп?
— К тому, что в надежде выиграть Веру Всеволод согласился покрутить рулетку.
— Когда?
— Хоть сейчас.
— В зале много ротозеев?
— Никого нет.
— Выпускай жениха к барьеру!
Вошедшего в игровой зал Красноперова Корягин встретил радушной улыбкой. Крупье «Золотого петушка» умел приветить клиентов и при удобном случае блеснуть перед ними эрудицией. Любимым коньком Джона Ивановича были увлекательные пересказы литературных мемуаров об известных людях, увлекавшихся в свое время азартными играми. В этот раз он с ходу завел разговор о Достоевском, имевшем непреодолимую страсть к рулетке. Всеволод слушал, не перебивая, с улыбочкой, а когда Джон спросил, читал ли он биографический роман классика «Игрок», иронично усмехнулся: