— Скоро, что ль? Наши-то? — спросил он.
— Ночью, пока все спали, мы в тех вон садочках пулеметы поставили в секрет — на каждые десять сажен по «максиму». Думаю, что ни один конник не проскочит. А проскочит, тогда...
Пулеметы прервали слова командарма. Застрочило, будто сухой палкой по штакетному забору. В ближнем саду грохнуло прямой наводкой орудие, трехдюймовка со шрапнельным зарядом. В полуверсте по фронту огрызнулось другое и еще подальше — третье. Целая батарея ждала в садах этой пьяной атаки.
Миронов снова поднял бинокль.
За гривой садов уже не видно стало передних всадников, но Серафимович по задним видел, что урон там страшный. Кинжальный огонь пристрелянных пулеметов выкашивал чужую лаву начисто. Задние всадники на бешеном скаку вздымали коней на дыбы, разворачивали вспять. Раздерганная, как огромная копна сена под ветром, лава повернула в сторону, растянулась вверх по изволоку. Но на пути ее уже поднималось новое пылевое облако — там заходила с фланга красная конная бригада, изготовленная к рубке...
— Вот сейчас Никифор Медведев завернет их опять сюда, к нам, — не скрывая торжества и веря в беспроигрышный исход всей этой мелкой в общем-то операции, усмехнулся Миронов.
Слева по фронту тоже запылило. Серафимович вопросительно кивнул в ту сторону.
— A-а, это полк Лесникова поджимает с другой стороны, чтоб далеко не ушли, — сказал Миронов.
Вразброс цвели по горизонту красные флажки на пиках, охватывали махновскую лаву в полукруг, потом замкнули вовсе и стали закручиваться огромной воронкой, сокращая площадь окружения. Это был психический, смертельный водоворот, от которого Серафимович содрогнулся. И махновцы, которых оставалось уже не так много, прекратили сопротивление, поднимали руки.
На мосту глазели безоружные бойцы, недавно строившие мост. Кивали друг другу, с восторгом глядя на приближавшуюся конную массу, в окружении которой шла полусотня пленных.
— Вот и все, Александр Серафимович! — сказал Миронов с оттенком похвальбы, гордости. — Вот и все! На огородах у селян наши обозники работают, а у конников — приватные учения, так сказать. Привыкают. Ну, а противник, хотя и смелый, но совершенно глупый, с Врангелем не сравнить.
Подлетел на бешеном галопе комбриг-1 Медведев. Распален как черт, гимнастерка на груди прилипла от пота, вся в темных подпалинах. Ремни крест-накрест, вдоль стремени отливает алым опущенная шашка. Отсалютовал командарму:
— Все, товарищ командующий!
— Спасибо, Никифор Васильевич, — сказал Миронов. — Видел лично: все построения выполнили исправно и даже с блеском. Ведите бойцов к штабу и — митинг! Самых куркулей и командиров бандитских сулить будем, а рядовую сошку надо потом отпустить. Поработает с ними политотдел и пускай катятся по своим хатам, галушки йисты!..