– Выражаю вам свои искренние соболезнования, мадам Мерсье, Саша! Дело в том, что на этот раз смертельную инъекцию «Волшебного сна» получил ваш племянник – малыш Пьер ле Пе…
И я едва ли не бегом рванул к выходу, поспешив захлопнуть за собой дверь и в очередной раз позабыв вернуть блокнот славному нотариусу.
Я вернулся в Монтре последним поездом – опоздай на пару минут, и пришлось бы по примеру покойного Савелия ночевать на скамейке набережной. Но все хорошо, что хорошо кончается: я вернулся в Монтре и неторопливо побрел к дому Мари, в сотый раз размышляя о трех убийствах и о до сих пор неизвестной личности душегуба.
Одно можно четко сказать об убийце: скорее всего этот человек – местный житель, который был знаком с доктором Плисом и год назад имел возможность похитить его опасное изобретение – препарат «Волшебный сон». Для чего он его похитил? Кого хотел быстро и безопасно отправить на небеса? Что бы там ни было, но бурное освещение в средствах массовой информации так официально и не открытого дела имело слишком большой резонанс, сделав препарат практически бесполезным – отныне его можно было безопасно использовать разве что где-нибудь далеко за пределами Швейцарии.
И вот прошел год, стартовал новорожденный фестиваль, и наш убийца не побоялся лишить жизни сначала одного талантливого танцора балета – доселе никому в Монтре не известного Савелия Уткина; а буквально на следующий день – другого, француза Алекса Мону. Почему именно их? Возможно, из-за личной нелюбви к балету. Или из-за элементарной зависти. В любом случае эти убийства были эпатажными – убийца словно намеренно демонстрировал свои преступления, как другие демонстрируют шедевры и произведения искусства.
А вот третья жертва, казалось бы, совершенно не вписывалась в общий круг: да, малыш ле Пе также был танцовщиком балета, но на данном фестивале он оказался лишь серой тенью, одним из многих! Более того: он сам люто завидовал талантливым коллегам – передо мной до сих пор так и стояло его перекошенное ненавистью лицо после триумфа Мону…
Остается предположить, что мальчишка стал жертвой собственной злости. Вполне возможно, что он по каким-то своим соображениям проследил за счастливчиком Мону, а в итоге стал свидетелем его кончины. Обдумав ситуацию, парень мог решиться на шантаж. В таком случае можно понять и выбор им места встречи: церковь, святая обитель. Наверняка Пьер наивно полагал, что убийца не посмеет покуситься на его жизнь под сводами храма. Он ошибся…
К этому моменту своих размышлений я подошел к дому; ощущая внезапно навалившуюся усталость, открыл дверь и бесшумно поднялся на второй этаж, в нашу с Соней спальню, на ходу скинув куртку и рухнув в кресло.