И неожиданно Тоби понял, чем можно завоевать сердце девушки.
– Сэм! Я собираюсь оказать тебе большую услугу.
«Бойтесь звезд, приносящих дары», – угрюмо подумал Сэм.
– Ты ведь ломаешь голову, как найти девушку на главную роль в картине Келлера, так? – спросил Тоби. – Ну что ж, считай, тебе повезло!
– Я ее знаю? – спросил Уинтерс.
– Встречал у меня в доме. Джилл Касл.
Сэм вспомнил девушку. Прекрасное лицо, хорошая фигурка, черные волосы. Правда, слишком стара для роли девушки-тинэйджера. Но если Тоби Темпл пожелал чего-то, Сэму оставалось только подчиниться.
– Пусть придет сегодня, – согласился он.
Уинтерс лично проследил за тем, чтобы с Джилл обращались как можно бережнее. Для проб выделили лучшего оператора студии, и Келлер лично руководил съемкой.
Назавтра Уинтерс просмотрел отснятый материал. Как он и думал, Джилл выглядела слишком взрослой для роли молодой девушки, но, в общем, играла не так уж плохо. Беда была в другом – в ней не ощущалось того особого обаяния, волшебства, которое привлекает сердца зрителей и рождает новую звезду.
Уинтерс позвонил Тоби:
– Я видел сегодня кинопробу. Джилл фотогенична, у нее хорошая дикция, но это не главная героиня. Она может заработать неплохие деньги, играя второстепенные роли, но, боюсь, звезда из нее не получится.
Вечером Тоби заехал за Джилл, чтобы отвезти ее на ужин в честь прославленного английского режиссера, только что прибывшего в Голливуд. Джилл с нетерпением ожидала этого дня. Она встретила Тоби на пороге и с первого взгляда поняла: что-то неладно.
– Ты узнал что-то о кинопробах, – вздохнула она.
Тоби нерешительно кивнул:
– Я говорил с Сэмом Уинтерсом.
И пересказал разговор, пытаясь, насколько возможно, смягчить удар. Джилл стояла не двигаясь, не говоря ни слова. Она была так уверена! Роль, казалось, просто создана для нее! И тут, будто из ниоткуда, в памяти всплыли тот детский конкурс и золотая чаша в витрине универмага. Сердце маленькой девочки разрывалось от желания и горечи, и сейчас Джилл охватило такое же отчаяние.
– Слушай, детка, – бормотал Тоби, – не расстраивайся. Уинтерс сам не знает, что говорит!
Но это было жалким утешением… Джилл никогда, никогда не станет великой актрисой. Долгие годы страданий, боли – и все зря! Неужели мать была права, и мстительный Бог наказывает Джилл неизвестно за что? В ушах зазвучали вопли проповедника:
«Видите эту маленькую девочку? Она будет гореть в аду за грехи свои, если не раскается и не раскроет душу Господу нашему!»
Она приехала в этот город с надеждой, мечтая о новой жизни, а Голливуд растлил и унизил ее!