Сотни людей толпились вокруг, пытаясь увидеть знаменитостей, пришедших отдать последнюю дань уважения усопшему.
Телеоператоры снимали заупокойную службу дальним планом, подбирались поближе, чтобы поймать в кадр лица кинозвезд, продюсеров и режиссеров. Прибыл представитель президента Соединенных Штатов, приехали губернаторы, директора студий, президенты больших корпораций, главы общества ветеранов войны, даже полицейские и пожарные. И маленькие люди тоже пришли сюда: неудачники артисты, исполнители эпизодических ролей, костюмерши, парикмахеры, дублеры… все те, кто работал с Тоби Темплом, кто приехал со всех концов Америки попрощаться со своим любимцем. Здесь были и О’Хэнлон с Рейнджером, помнившие худенького мальчика, появившегося когда-то в их кабинете.
«Парни, вы должны написать для меня пару шуток…»
«Машет руками, словно дрова рубит…»
«Слишком старается…»
Тоби Темпл работал, учился и карабкался наверх.
«Конечно, он был жлобом, – подумал Рейнджер, – но нашим жлобом. Своим».
Клифтон Лоренс тоже был там. Коротышка агент сходил к парикмахеру, костюм был свежеотглажен, но глаза выдавали его – глаза человека, потерпевшего крах, случайно попавшего в общество более удачливых собратьев. Клифтон был тоже погружен в воспоминания. Тот нелепый телефонный звонок…
«Молодой комик, которого просил посмотреть Сэм Голдвин…» Выступление Тоби в школе… «Не стоит съедать целую банку икры, чтобы узнать, какова она на вкус… Я решил стать вашим агентом, Тоби… Если сможете завоевать сердца «пивных бочонков», любители шампанского будут ломиться на ваши концерты…»
Все хотели заполучить Тоби: кино– и телестудии, казино, ночные клубы…
«…У тебя так много клиентов, что ты не можешь уделять мне достаточно внимания… Это вроде группового секса, Клиф, кому-то вечно не достается… Мне нужен твой совет, Клиф… Насчет той девушки…»
Клифтону Лоренсу было о чем вспомнить.
Рядом с Клифтоном стояла Элис Теннер, погруженная в собственные мысли. Первое появление Тоби…
«…Когда увидела спектакль, сразу поняла… наверное, я так не смогу…»
«О, Тоби, я так тебя люблю…»
«И я тебя люблю, Элис…»
Потом он ушел. Но Элис была благодарна судьбе за то, что узнала его.
Отдать последний долг пришел и Эл Карузо. Он поседел, ссутулился, карие, некогда веселые глаза были полны слез. Тоби был таким прекрасным человеком и нежным мужем.
Сэм Уинтерс стоял у гроба, думая о том, сколько радости доставил Тоби миллионам людей, и спрашивал себя, стоил ли весь этот смех той боли, которую он причинил окружающим.
Кто-то подергал Сэма за рукав. Обернувшись, он оказался лицом к лицу с хорошенькой темноволосой девушкой лет восемнадцати.