– В таком случае смею ли я секретно сообщить вашей светлости еще одну новость?
– Говори, я слушаю.
– Дни могущества шейх-уль-ислама сочтены.
– Что привело тебя к такому заключению?
– Более чем смелые планы и средства Мансура-эфенди должны привести его к падению.
– Ты знаешь еще больше?
– Мне кажется, ваша светлость, что на днях должна решиться его участь.
– Будь что будет, а пока нужно противодействовать влиянию шейх-уль-ислама, которое должно быть уничтожено. Зора-бей должен уехать. Я считаю лучшим, чтобы он попытался убежать из тюрьмы, уехал в эту же ночь и, не останавливаясь ни в Вене, ни в Кельне, прямо отправился в Лондон. Прежде чем он прибудет туда, мы выхлопочем ему помилование. Прежде чем он устроится в Лондоне, он уже будет назначен военным атташе.
– Слова вашей светлости пробуждают во мне радость и благодарность. Можно ли считать их окончательным решением, приказом? – спросил Гассан.
– Мне ничего не известно об аресте Зора-бея. Я передам тебе бумаги, необходимые для его отъезда, и Зора-бей может в эту же ночь оставить Стамбул.
– А бегство из тюрьмы, ваша светлость, выставите необходимостью?
– Я буду его защищать.
– Приношу вашей светлости благодарность за эту милость.
Великий визирь подошел к письменному столу, выбрал несколько приготовленных бумаг, подписал их и передал Гассан-бею, который принял их с глубоким поклоном.
– О бегстве, в сущности, не может быть и речи. Дело идет скорее об исполнении приказа министерства иностранных дел, – сказал Махмуд-паша. – Если шейх-уль-ислам постарался отправить нужного нам офицера в тюрьму, то должен быть готовым к тому, что мы его освободим, когда он нам нужен, вот и все. Я дам отчет за это, когда придет время, перед его величеством султаном. Тебе ничего не остается делать, как передать бумаги Зора-бею и позаботиться о том, чтобы он в эту же ночь с экстренным поездом выехал из Стамбула. Времени еще довольно.
Гассан взял бумаги, поблагодарил пашу и в радостном волнении оставил дом великого визиря. Он немедленно отправился в сераль. Было еще не поздно. Он застал смотрителя того отделения огромного императорского дворца, в котором помещалась тюрьма. Тот низко поклонился влиятельному, высокопоставленному офицеру – давно всем уже было известно, что Гассан стал любимцем султана.
– Открой мне тюрьму, – приказал Гассан. – Я должен передать благородному Зора-бею этот приказ, который я и тебе показываю, чтобы ты не помешал ему оставить тюрьму.
– Оставить тюрьму? – спросил удивленный смотритель.
– Прочитай этот приказ министерства иностранных дел.