Кайтай пожал плечами:
— Должна же быть и сухопутная дорога. К тому же мне в общем-то все равно, в какой стране находиться. В диком лесу можно узнать столько же, сколько и в большом городе.
Зельза засмеялась:
— Желтолицый — не любитель городов, как и я. Лично я не буду огорчена. Мой народ найдет себе другую царицу, пока я не вернусь — если я вообще когда-нибудь вернусь, — а я буду рядом с доблестным господином Оуэном…
Тут Оуэн бросил на нее взгляд:
— Ты когда-нибудь прекратишь дразнить меня?
Она посмотрела на него сверкающими черными глазами:
— Я не всегда шучу. И я уже почти устала ждать, пока мой господин Оуэн вспомнит, что я — плоть и кровь, а отнюдь не видение. К тому же я могу еще сделать то, что делают цыганки.
Оуэн ответил ей холодным взглядом. И вдруг подбородок Зельзы дернулся, и она отвернулась.
— Проклятый, — пробормотала она и закрыла лицо капюшоном.
— Ты, — сказал глядя на нее Оуэн, — и плачешь? Цыганки не плачут.
— Верно, — ответила Зельза и подняла голову: глаза ее сверкали, но в них не было слез.
— Возможно, придется долго идти пешком, — сказал Оуэн. — Если бы только на этой посудине была хоть пара лошадей… Ну да ладно, пойдем потихоньку — шаг за шагом.
Он испытал странное, немного безумное чувство радости, когда они двинулись через лес к едва видневшейся вдали гряде гор. Оно проявилось в его походке, когда он пошел вперед, держа на плече топор и сдвинув шлем на затылок. Что-то тянуло его туда, что-то как будто шептало из-за гор голосами из почти уже забытого им сна.
Это был светлый и прозрачный сосновый лес. По подушке из опавших игл под тенью деревьев шагать было легко и приятно. Но что сразу насторожило Кайтая, хорошо знавшего жизнь дикой природы, — это тишина. Казалось, в том лесу не было ни белок, ни птиц.
— Ведь хотел же я взять с собою немного сушеных продуктов, — наконец сказал он. Теперь они шли по узенькой низкой балке, которая, судя по всему, вела на запад. — Если этот лес действительно мертв, а мне он таким кажется, то мы очень скоро проголодаемся. Никаких шансов раздобыть ужин. Здесь нет даже крыс.
— Я это тоже заметила, — подтвердила Зельза, оглядываясь. — Я еще никогда не видела такого тихого леса.
— На худой конец мы можем пустить на суп нашего друга в шкатулке, — заметил Оуэн с резким смешком. Ни Кайтай, ни Зельза не рассмеялись, а Оуэн, оглянувшись на их мрачные физиономии, снова захохотал.
— Вы боитесь его? Ну что вы, он же заперт в ящике. — Оуэн, не умеряя шага, постучал по крышке. — А из него вышел бы неплохой костный бульончик. Ведь он очень хорошо откормлен мясом. — Он вновь громко рассмеялся, и смех этот гулко раскатился под соснами.