Это увлекало. И отвлекало. Я гадал — повторяются ли сюжеты, или каждая игра создает новый причудливый пасьянс в карточном калейдоскопе ролей и лиц.
Вся троица противников азартно пыталась потопить меня, но я брал взятку за взяткой. Немного волновался насчет прикупа, пока в середине игры не получилось выманить у Фергуса «Мага» и покрытие заявки стало решенным вопросом.
— Восемьдесят три очка, — объявил я результаты. Шут сплясал победную тарантеллу на краю пропасти, поскользнулся и чуть не рухнул в нее.
Братец разразился длинной речью, в которой упоминал коня, удачу, секс, карты и меня в различных комбинациях. Леди Шаграй протянула крупную красную бусину — залог своего обязательства выполнить серьезную, но не чрезмерно обременительную просьбу. Залогом Мастера Ардала стала латунная шестеренка с выбитыми инициалами.
— Лорды, леди Шаграй. Благодарю за прекрасную игру. Да будет вам сопутствовать удача в эту ночь, — я поднялся.
— Ты куда?
— Боюсь, что не располагаю больше временем.
— Чего? Хочешь сбежать после первого кона? Ты, ублюдок! Так никто не делает! — Фергус тоже вскочил.
— Сожалею, но у меня действительно нет возможности продолжить.
На лицах фэйри тоже читалось осуждение, но в отличие от Фергуса эти двое были слишком хорошо воспитаны, чтобы выражать его прямо.
Правила не запрещают подобного, просто никто не садится за стол ради одной партии. Дать соперникам возможность отыграться — хороший тон. При переменчивом настроении леди Удачи можно гонять одно и то же имущество от игрока к игроку весь вечер. Именно так князь Дунадда и проиграл своего коня.
— Гриска с два ты так просто сбежишь, Элвин.
Альбинос пинком отшвырнул свой стул, перемахнул через игорный стол и взял меня за грудки.
— Отпусти, — спокойно сказал я.
— Ну уж нет!
— Не зли меня.
— Садись за стол!
Кого-то другого его налитые кровью глаза может и напугали бы. А я подумал — ну какого демона? И так достаточно долго спускал его истерики.
— Тогда хотя бы отодвинься. У тебя изо рта воняет. И кончай меня лапать — предпочитаю женщин, так что целоваться не будем.
Да, я прекрасно помнил, что у Фергуса дикая, болезненная ненависть к мужеложцам.
Он ударил. Не магией, как я ожидал, заготовив щит, а просто и без затей — кулаком по лицу. Я почти сумел уклониться, но только «почти».
Сразу стало весело: набежала охрана, фэйри, даже сама княгиня Иса почтила нас своей совершенной особой.
— Что здесь происходит? — она задала вопрос, обращаясь вроде бы ко всем, но смотрела только на меня.
Иса тоже неплохо меня знает.
— Кое-кто не умеет проигрывать, — с видом оскорбленного достоинства процедил я, унимая кровь из разбитой губы.