— А кто сказал, что я ее не получил? Не ты один выиграл сегодня все, что хотел, — он продемонстрировал осколок горного хрусталя, похожий на кусок голубого льда — зарок князя Трудгельмира. — Еду в Хансинор на встречу с пророчицей.
— Как тебе это удается? — с досадой спросил я.
— Что именно? Выигрывать в карты?
— Да нет. Вот ты правильно подметил — я играл, на что хотел. И получил это. Только в придачу еще мешок неприятностей. А ты обстряпал все тихо, скромно и без последствий.
Он сделал глоток:
— Мир безгранично щедр. Он каждому дает то, чего тот желает.
— Опять философия. Это не ко мне.
— Не хочешь — не буду. Но ты, при всем своем затворничестве, обожаешь внимание. Все эти эффектные жесты… Думаю, поэтому вы с Мэй все время ругаетесь. Она тоже жить без него не может.
— Ну, спасибо. Еще бы с Фергусом сравнил.
— Могу с Фергусом. Что ты, что он: когда вам больно, начинаете сеять хаос и причинять боль всем вокруг, без разбору.
— Так! Хватит!
— Хорошо. Кстати, что это за игрушка у тебя на поясе?
— Эта? — я отцепил рог, окованный потемневшим серебром, и передал ему. — Горн Проклятых. Выпросил у Мартина.
— О, я слышал о нем, — его пальцы ловко пробежались по гравировке. — Очень древняя вещь.
— Но довольно бесполезная.
— Не скажи.
— Погоди, разве легенды врут, что севший на корабль уже никогда не вернется в мир живых?
— Кто сказал тебе такую ерунду?
Я почувствовал, что краснею под его насмешливым взглядом:
— Извини. Врать не буду, мои источники — бабкины сказки. Никогда всерьез не занимался вопросом. Ты знаешь больше?
— Знаю.
— Расскажешь?
Джанис снова отхлебнул и погрузился в молчание. Он молчал так долго, что я уже начал сомневаться слышал ли он мой вопрос.
— Не хочешь, не… — начал я, но брат перебил меня.
— Он принадлежал Гунтару Меднобородому. Вряд ли ты слышал это имя.
О, я не просто «слышал» о Гунтаре. Пришлось сделать глоток, чтобы скрыть улыбку.
У нас не принято рассказывать, кем мы были до того, как мир людей отрекся от нас. Кто-то не помнит, кто-то мечтает забыть. И все старательно делают вид, что прошлого никогда не существовало.
Но я помнил свое детство, когда меня звали иначе. Оно впечаталось в память раскаленным тавро, и годы бессильны были вытравить его.
— Легендарный конунг и скальд, прародитель династии ундландских королей. Серьезный был парень, настоящий пират.
Он кивнул:
— Ты знаешь легенду о его смерти?
— Не совсем.
То ли я не запомнил подробностей, то ли в семейных преданиях история смерти меднобородого пращура всегда стыдливо опускалась.
— Это грустная легенда о предательстве и мести.