…так и не устроил ей прогулку по Изнанке. Все время находились более важные дела…
Я поклялся: если все-таки выберусь, если успею до того, как последние песчинки просыпятся из верхней колбы в нижнюю, исправить хотя бы эту глупость.
— Прости, — нарушила тишину Тильда.
— За что?
— Я всегда думала, что ты — никчемный, пустой бездельник.
— Правильно думала. Я такой и есть.
— Это не так.
— Поверь мне, именно так. Я лучше знаю, — я вычистил раствор вокруг первого блока в кладке и попробовал подцепить камень, но щель оказалась слишком узкой для моих пальцев. Булыжник слегка ходил, но остальная стена вокруг сидела монолитом и держала его. Попробовал протолкнуть камень внутрь, не получилось. Похоже, ошибся, надо было брать чуть ниже.
О том, что я мог ошибиться стеной или неверно запомнить план думать не хотелось.
— Знаешь, тогда я пришла к тебе, чтобы избавить сына моего князя от позора подлой победы, — задумчиво продолжала Тильда. — Я сделала это для Стормура, не для тебя. Но хорошо, что все случилось так, как случилось. Я рада.
— А уж я-то как рад!
— Только не пойму, почему о тебе идут слухи, что ты жесток и бесчестен…
Я вздохнул:
— Тиль, мир не делится на черное и белое. Странно, что за последние годы ты так и не поняла этого. Кстати, где тебя носило все это время? Ты ведь не сидела все двенадцать лет в клетке?
— О нет. Я ушла в человеческий мир. Вернулась в Ундланд. Король Вальдир Золотой зуб взял меня телохранителем для своей супруги.
— И что — на тебя не косились? Святоши не подняли вой, что при монаршьей особе находится сосуд бездуховных мерзостей?
Она засмеялась:
— Я похожа на человека.
Ну, по сравнению с иными сородичами Тиль и вправду имеет почти человеческую внешность. Никаких слишком оригинальных глаз, ушей или клыков. Разве что волосы… но это решается париком.
— Значит, не косились?
— Косились. Но по другой причине. Женщина в мужском костюме, которая всегда кутается в шемах. Я была легендой хансинорского двора. Каких слухов про меня не ходило!
— Двенадцать лет в замке Кайберг? Знаешь, сочувствую. Не уверен, что в клетке хуже.
— Ты был в Хансиноре?
— А ты как думаешь? Вспомни, как я выгляжу, Тиль. У меня на роже написано «родился в Ундланде».
— Где именно? — жадно спросила она.
— Да в Хансиноре же. Как раз в этом проклятом замке.
— Я тоже. Получается, мы земляки.
— Угу. Падать друг другу в объятия по этому поводу не будем, ладно? Я понял — ты развлекала ундландских бездельников. А как тебя занесло к культистам?
Она выдохнула. Тяжело, сквозь зубы.
— Когда королева Хельга умерла родами, его величество продал меня на Арену.