Потрясающая смесь цинизма, наивности и развязности. Как говориться, можно вытащить девку из борделя, но не бордель из девки.
Поначалу я собирался ее выгнать — брезгую шлюхами. А потом подумал: отчего не попользоваться девочкой, раз уж она сама себя предлагает?
Урок получился вполне наглядным — она по-настоящему оскорбилась, когда после торопливого соития я выставил ее из комнаты и посоветовал завтра искать другое жилье.
В отместку девка наговорила про меня Франческе всякого. Подробностей не знаю, но сеньорита уже неделю шарахалась и смотрела на меня, как на исчадие Черной.
Это бесило, но оправдываться я не собирался.
Эпизод только укрепил в мысли, что спасать бездомных котят — неблагодарное занятие. Я и так выполнил норму на годы вперед.
И что самое обидное: вся работа ни на шаг не приблизила к цели. Никто из спасенных изгнанников не видел лорда-командора. Благотворительность в чистом виде.
Ну, хоть Франческа развлеклась. Ей определенно понравилось играть в заботливую мамочку с бывшими проститутками.
— Как он доберется до Прайдена один, — вопрос сеньориты прервал поток воспоминаний. — Он же еще ребенок.
— Как все — с торговым караваном. Двенадцать лет — не шесть, а милый ребенок способен разделать на гуляш любую шайку разбойников.
— Но…
— Ничего с ним не случится.
Ринглус успокаивающе взял Франческу за руку:
— Мы с Тильдой поедем с ним. Присмотрим за мальчиком.
Вот это стало новостью.
— Ты серьезно?
Коротышка кивнул:
— Да. Мы все равно собирались уезжать. Нехорошо так долго злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Да вы вроде не мешаете… — буркнул я, стараясь не выдать разочарования.
Не люблю чужаков на своей территории, но Ринглус и Тиль стали приятным исключением. С коротышкой всегда можно обсудить новости и скоротать вечер за партией в шахматы. А Тильда не только отличный учитель фехтования, но и лучший телохранитель для Франчески во время ее прогулок.
И просто я уже привык, что в доме толпа народу.
— И что будете делать в Прайдене?
— Что-нибудь придумаем.
Удивляясь самому себе, я попытался спорить, но парочка была настроена твердо. Оказывается, они давно все решили. Только меня забыли в известность поставить.
Пожалуй, если забыть про мой эгоистичный, шкурный интерес, я понимал и даже уважал нежелание монгрела быть обязанным сверх меры. Какой нормальный, здоровый мужчина захочет жить вот так, на непонятно каких правах, чужой милостью?
По поводу мальчишки Зигфрида я понял все на следующий день, когда пытался вручить Ринглусу рекомендательное письмо для Мартина.
— Не надо. Я займусь мальчиком. Ты прав — ему нужен отец.