1. Культурная зависимость от страны — (стран, региона) донора является, пожалуй, одним из наиболее важных общих свойств культурно-исторического процесса в Японии и в России. Обе страны являют собой пример запаздывающего (по сравнению с соответствующими культурными метрополиями — Китаем и Византией-Европой) и, в значительной степени, зависимого культурного развития>[617]. Поэтому основные усилия культурологов были направлены на сравнение культур Японии и Китая, России и Византии, России и Европы>[618]. То есть в качестве объекта сопоставления фигурируют те культурные традиции, которые послужили странам-реципиентам (Японии и России) в качестве модельных. Иными словами, главное внимание уделялось тем трансформациям (зачастую — чрезвычайно значительным), которые претерпевали на местной почве заимствованные культуроформы.
2. Так как при подготовке специалистов-страноведов изучению собственной традиции не уделяется почти никакого внимания, российские японисты недостаточно знакомы с собственной культурой, а японские русисты — с японской>[619]. Коллективные исследования, в которых участвовали бы как японисты, так и русисты, также не получили распространения.
3. Общая тенденция развития современной науки приводит к сокращению «поля зрения» исследователя и сосредоточению на «точечном» анализе до такой степени, что сама попытка более общих подходов зачастую воспринимается как нечто экстравагантное.
Однако неизвинительные пробелы в истории изучения, методологии исследования и в образовании самих исследователей вовсе не означают, что кросс-культурные штудии в области сопоставления Японии и России не нужны. Наоборот — поскольку российская и японская культуры находятся во многих аспектах в суперконтрастных отношениях, задача по выявлению специфики обеих традиций могла бы быть разрешена более удовлетворительным образом при условии корректного сопоставительного анализа. Думается, что проведение такого анализа было бы небесполезно и при создании более общих моделей описания культурно-исторического развития.
Настоящая работа является попыткой хотя бы в минимальной степени восполнить отсутствие указанных сравнительно-культурных исследований и имеет своей целью сравнение монаршеской власти в Японии и России. Такое сопоставление позволяет, на наш взгляд, лучше выявить не только качественную разницу между самими институтами верховной власти, но и более четко определить специфику историко-культурного развития двух стран вообще, ибо парадигма верховной власти имеет свойство «клонироваться» в самых разнообразных культурно-социальных сферах. При этом мы понимаем, что многие высказанные нами идеи носят характер догадок и нуждаются в дополнительном обосновании теми специалистами, которые обладают большей компетенцией. Возможно, в результате окажется, что мы ставим больше вопросов, чем даем ответов на них, но и этот исследовательский этап представляется нам совершенно необходимым для продвижения вперед.