Наверное, она все еще чувствовала неловкость после вчерашних моих слов. Что же это она подумала, как меня поняла? Нужно ли было говорить ей в тайге те слова?..
У Клавдии действительно было все в порядке. Желтизна почти исчезла. Здоровый организм молодой женщины лихо преодолевал недуг.
— А вставать нельзя? — слабым еще голосом спросила она.
— Собираемся, Валерий Кемалович. Похоже, что мы здесь больше не нужны, — сказал я. — А вставать не раньше чем дня через три. Слышишь, Танюша?
— Да, да, понятно.
В одиннадцать, как обычно, начальник лесоучастка связался со Столбовухой и просил передать в город, чтобы прислали вертолет. Потом, стащив с помощью всех, кто не ушел в лес, биксы к поляне, мы до часу дня загорали в высокой траве, пестревшей полевыми цветами и огненно-желтыми головками одуванчиков. В час затрещал где-то над лесом вертолет. Долго трещал, а затем вдруг вынырнул, большой и неожиданный, совсем рядом, из-за зубьев громадных сосен. Завис, раскачал верхушки, стрельнул бледной ракетой, потянувшей за собой дымный след, и снова упрыгнул за сосны. И только потом, будто нерешительно, осторожно сел на поляну.
Из машины выпрыгнул Толя, неторопливой походкой направился к нам. Молча пожал нам руки. Ветер, поднятый лопастями, бросил ему на лоб белые волосы.
— Порядок? — спросил.
— Полный!
— Будет жить?
— А как же!..
И Толя впервые на наших глазах улыбнулся. И сразу стало понятно, почему он обычно такой серьезный: улыбка делала его совсем мальчишкой.
Я подошел к Тане, положил ей на плечо руку.
— Ну, до свидания. Привет Игорю. Вы оба очень славные ребята.
— Вашей крестнице скоро два года. Помните?
— Конечно. И обязательно приеду.
— Правда?!
— Обязательно!
— Мы вас ждем! — кричит Таня вслед.
И снова ползет под нами мелкомасштабная карта поросшего лесом горного края, сверкают меж сосен речушки.
— Что-то ранчо нашего не видно, — говорю я Толе.
Он поворачивает ко мне лицо и вопросительно вскидывает брови. Я наклоняюсь к нему и кричу, перекрывая шум мотора, так что сидящий сзади Кемалыч тоже слышит и начинает скалиться.
— Ранчо, говорю, не видно!
Толя снова улыбается и кричит в ответ:
— Теперь мы напрямую! — И делает рукой зигзаг, показывая, вероятно, как мы летели прежде.
А вот уже и гора Орел появилась. И вдруг вынырнуло из сопок, из леса сбежавшееся в котловину пестрое стадо городских построек.
Толя помог нам стащить биксы к аэровокзалу. Прощались мы с ним, как с хорошим давним приятелем.
— С вами было приятно работать, — серьезно сказал Толя. — Вы бы мне этот… скальпелек подарили… Удобный ножик…