Неожиданно послышался громкий крик.
Отряд запоздавших охотников спешил из леса к деревне, волоча за собой какое-то упирающееся животное.
Ворота распахнулись, чтобы впустить воинов, и при виде добычи, которую они притащили, весь чернокожий народ вождя Мбонги испустил неистовый крик радости: дичь оказалась человеком.
Когда пленника поволокли по улице, женщины и дети стали бросать в него камнями, и Тарзан, обезьяний приемыш, выросший в диких джунглях, удивлялся бесцельной жестокости существ схожей с ним породы.
Из всех обитателей джунглей один только леопард Шита мучил свою жертву, прежде чем съесть; законы всех других хищных тварей предписывали убивать быстро и милосердно.
Из своих книг человек-обезьяна извлек отрывочные и скудные сведения об образе жизни человеческих существ, живущих в огромных домах или плавающих по морю на штуках, которые называются к-о-р-а-б-л-я-м-и.
«С „К“ начинается Корабль!»
Поэтому он был жестоко разочарован жалким тростниковым поселком, который появился в его родных джунглях — все жилища там были куда меньше его собственной хижины на далеком берегу.
Тарзан давно убедился, что населяющий эту деревню народ куда злее, чем самая свирепая обезьяна, и все-таки сейчас с удивлением смотрел на сцену, разыгравшуюся внизу.
Чернокожие притащили визжащую и орущую добычу, с виду точь-в-точь похожую на любого негра из их поселка, на середину деревни и привязали к большому столбу. Потом все воины, потрясая копьями и ножами, начали с воем и криками плясать и прыгать вокруг пленника.
Внешний круг образовали женщины: они били в барабаны и тоже выли.
Это сразу напомнило Тарзану танец Дум-Дум, но он и представить себе не мог, что последует дальше.
А кольцо вокруг пленника сужалось все больше и больше под умопомрачительный грохот барабанов. Вдруг мелькнуло копье и укололо жертву… Это послужило сигналом для взмаха пятидесяти других копий.
Каждый дюйм тела пленника стал мишенью для жестоких ударов, а дети и женщины визжали и выли от восторга. Все облизывали толстые губы в предвкушении ожидавшего их угощения, но не спешили прикончить несчастную жертву…
И тогда Тарзан решил, что удобное время настало. Все были слишком заняты тем, что происходило у столба; что же касается его, он был сыт по горло гнусным зрелищем! Дневной свет сменился темнотой безлунной ночи, и только горящие костры освещали дикую сцену пыток.
Человек-обезьяна спрыгнул на мягкую землю в конце деревенской улицы. Он быстро собрал стрелы, связал в пучок и уже хотел вернуться в джунгли, как вдруг какой-то озорной бесенок шевельнулся в его душе.