Мне не хотелось понапрасну запугивать старушку, но она должна была ясно представлять себе всю степень опасности. Было бы весьма печально, если бы в Полынье появилась еще одна жертва. Сам же я решил действовать следующим образом: вызвать огонь на себя, показать всем, что я подозреваю, что дед умер не своей смертью, и с этой целью я и приехал в Полынью — найти преступника. Это был единственный способ заставить его занервничать, как-то проявить себя, привлечь его внимание к моей персоне. Это был рискованный ход, но иного выбора у меня не было. И рано или поздно мы обязательно должны были бы сойтись лицом к лицу.
Сбегав домой и взяв соломенную сумку, я отправился в магазин за продуктами, посчитав, что в этом центре народного парламентаризма я засвечусь быстрее всего.
На перекресток я вышел одновременно с пятидесятилетним мужчиной, сухощавым, с короткой бородкой, в круглых очках и панамке. Некоторое время мы шли рядом, делая вид, что не замечаем друг друга. Он также держал в руке соломенную сумку — изделие местных умельцев. Наконец мужчина повернул голову в мою сторону, приподнял панамку и сказал:
— Разрешите представиться — доктор Мендлев. А вы, насколько я понимаю, племянник покойного Арсения Прохоровича?
«Ну вот, — подумал я. — На ловца и зверь бежит. Будем считать его номером первым».
— Нет. Я его внук. Вадим Евгеньевич Свиридов.
— Густав Иванович. Поселок наш маленький, и о вас уже прошел некоторый слух. Очень рад, что в Полынье появился еще один интеллигентный человек. А то, знаете ли, живем мы довольно дико… Ну-с, вы ведь тоже собрались в магазин?
— Вне всякого сомнения. Наши соломенные сумки выдают конечную цель.
— Да-с, это продукция одного здешнего мастера. Разрешите прежде всего принести вам свои глубокие соболезнования…
— Полноте, прошло столько времени. Скажите лучше, что это на нас надвигается столь устрашающим образом?
Из-за поворота вышла группа женщин, числом около пятнадцати, и, размахивая соломенными сумками, направилась в нашу сторону. Шедшие впереди несли транспарантик, на котором было написано: «Движение свободных матерей Полыньи — ДСМП». Сопровождал группу раскачивающийся словно на шарнирах милиционер с багрово-красным лицом и в сдвинутой на затылок фуражке.
— Ах, это! Это у нас такая женская организация. Не то феминистки, не то… — Доктор Мендлев не окончил фразу, мы посторонились, пропуская демонстрацию, причем милиционер (очевидно, это и был Петр Громыхайлов, нанятый местным нуворишем) чуть не отдавил мне ногу своим сапогом. — Бациллы демократии, — равнодушно добавил Густав Иванович.