Поужинал я вместе с тетушкой Краб, но перед тем установил в своем доме кое-какие ловушки для назойливых и незваных гостей. Если они обладали материальной плотью, а не представляли собой бестелесные существа, то непременно должны были попасться хотя бы в одну из них. Для этого я распаковал один из своих чемоданов и достал «маленькие хитрости», которые в общем-то держал для друзей, чтобы нам было веселее проводить время. Но обстоятельства требовали их использования сейчас. В коридоре, возле каждой из комнат, я установил на полу крошечные капсулы, которые с треском взрывались, если на них наступить ногой. В своей комнате, под карнизом, поместил свой любимый японский фотоаппарат, задав ему автоматический режим работы: каждые полчаса он производил моментальный снимок. Здесь же, на кровать, я положил диктофон, реагирующий и включающийся на звук или голос, прикрыв его сверху старой газетой. В подвале на обеих лестницах я натянул лески возле верхних ступеней, и тот, кто надумал бы спуститься сюда, непременно бы загремел вниз. Чердак я также оборудовал соответствующим образом: здесь я разбросал тонкую металлическую проволоку-петлю. Ступивший в нее так запутывался, что уже не мог освободиться без посторонней помощи. Она «схватывала» и стягивала и ноги и руки. Но самый главный сюрприз поджидал пришельца в зале. Тут я усадил за стол надутую в человеческий рост резиновую куклу, которая изредка поворачивала голову и реагировала на посторонние шорохи; при этом включался вмонтированный в нее магнитофон, и она произносила зловещую фразу: «Крови хочу, крови! Наконец-то ты явился — иди ко мне!..» А вслед за этим раздавался леденящий душу смех. Голова куклы ужасала оскалом трупа, пролежавшего по меньшей мере с полгодика в сырой земле. Для вящей убедительности я натянул на нее свой свитер, а на темечко нахлобучил найденную здесь же шляпу. Теперь посмотрим, кто кого больше напугает… «Заминировав» таким образом свой дом, я с чистым сердцем отправился к тетушке Краб на блины со сметаной.
За ужином моя верная помощница удивила меня еще одной новостью: ей удалось выяснить у пасечника Матвея, разводившего пчел на южной окраине поселка, любопытную деталь. За день до своего исчезновения к нему заходил за медом дед и вполне серьезно сказал, что чувствует, что скоро умрет. Буквально его слова звучали так: «Жить мне осталось дня три-четыре…» Что это было: ворчливая старческая болтовня или действительно ощущение надвигающейся смерти? Или он просто был уверен, что его убьют? И ошибся всего на сутки? Как бы то ни было, но его прогнозы сбылись… Почему же он не принял никаких мер, чтобы обезопасить себя? Может быть, он знал, что это невозможно? Тетушка Краб в своих изысканиях постаралась на славу и превзошла меня — я ей даже позавидовал. Вот что значит женская хитрость и пронырливость! Пришлось объявить ей еще одну благодарность.