— А ты не разглядел их, этих двоих «носильщиков»?
— Да далековато было… Хотя…
— Ну-ну, рожай. — Я повертел перед его носом бутылкой.
— Один из них был вроде бы в форме такой пятнистой. Камуфляжной. А второй… и по фигуре, и по всему… походил на нашего… — Мишка-Стрелец выдержал паузу, прежде чем закончить: — Петра Громыхайлова. Милиционера.
— Вот так так! — щелкнул пальцами доктор Мендлев, а я откинулся на спинку стула. Конечно, слова Мишки-Стрельца еще не доказательство: он мог спьяну и ошибиться, да и в воду могли сбросить не труп, а, например, что-то другое… Но под покровом ночи, втайне от всех? Странно… И одежда на берегу…
— Почему же ты ничего не рассказал следователю? — спросил я, наливая ему в стакан.
— Ага! Сейчас. Ты знаешь, кто следствие вел? Дружок Громыхайлова из города. Только бы я рот открыл — меня бы вмиг с башни и сбросили. Ищи дурака!
— Логично. А чего же сейчас разговорился?
— Так надоело молчать, в себе таить. Да и ты вроде человек неплохой. Может, распутаешь этот узелок. Я ведь твоего деда уважал. Жалко его. — Он даже всхлипнул от избытка чувств.
— Ну ладно, будет. О нашей беседе — никому ни слова. Это в твоих же интересах. Надеюсь, Густав Иванович…
— Конечно, конечно, — поспешно отозвался доктор. — Буду нем как рыба.
— А я — как покойник! — сказал Мишка-Стрелец и захихикал. — Здорово я тебя разыграл? А? Знай наших!
И тут я решил отомстить ему, чтобы сравнять счет.
— Мишка, — небрежно сказал я, — сходи-ка в зал, там у меня на столе еще одна бутылка водки стоит… Вот через эту дверь.
— Завсегда рад услужить в таком деле! — взвился он соколом и поспешил в темный зал, где его уже поджидала моя кукла с незабываемым личиком. Мы услышали ее громкий голос: «Крови хочу, крови! Наконец-то ты явился — иди ко мне!», затем — жуткий смех, а потом и дикий вой Мишки-Стрельца. Что-то там грохнулось, упало, раздался топот ног. Обезумевший от страха Мишка побежал не назад, а выскочил через какую-то другую дверь в коридор. Тотчас же с треском начали взрываться разбросанные по полу капсулы. Это еще больше подлило масла в огонь Мишкиной души. Мы слышали, как он бегает где-то по дому, орет благим матом, а в ответ раздаются взрывы капсул. Ловушки сработали. Только не на того, для кого я их приготовил.
— Что это с ним? — спросил доктор Мендлев.
— Должно быть, белая горячка, — невозмутимо отозвался я.
— А что это за взрывы какие-то? Словно стреляют?
— Так… пол трещит. Рассохся.
Наконец Мишка добрался до нас и ввалился на кухню, высоко подкидывая колени. Рухнул на скамью и потянулся к бутылке.