Благо хоть не зеленый…
Отец говорил, что рост и вес противника не имеет значения, если найти его слабые стороны. Но… Он не видел Ферга, местную машину для убийства! Есть ли у него слабые стороны? Кто знает… Но сил Природа ему отвесила, не поскупясь. Комбинезон, уверена, трещал по швам, тщетно пытаясь объять слишком уж развитую мускулатуру. Словно этот Флосс работал лесорубом, и отсутствие топора его нисколько не смущало.
Наконец, Главный Надзиратель подал знак, и я уставилась на поле боя. Почти не сомневалась в кандидатуре мужа, но хотела увидеть, что сможет Беллини против Ферга.
Так и думала — ничего! Ничего! Беллини умел драться и, наверное, в бытность свою, еще до уранового завода на неизвестной океаниде, занимался чем‑то похожим на наши восточные единоборства. Двигался легко, изящно, грациозно. Нырял под руку, грамотно уходил с линии атаки. Проводил зрелищные серии ударов. Руки, ноги… Красиво, быстро, но… Бесполезно! Ферга таким не возьмешь. Против лома нет приема, я уже поняла, проще пристрелить. Мужчина, несмотря на свой рост и вес, двигался быстро. Слишком быстро. Часть ударов парировал, некоторые пропускал и даже не морщился.
Тут заметила легкую ухмылку на его губах и поняла, что он играет. Словно ленивый кот возится со слишком воинственной мышкой. Забавлялся сам, ожидая, когда позабавится толпа. Наконец, Фергу надоело. На потеху присутствующим пропустил последний, подозреваю, довольно болезненный удар по почкам. Поморщился, увернулся от следующего и сразу заехал Беллини правой в челюсть. Еще, и еще раз. Бух, бух! Словно огромным молотом по наковальне, которой стала голова Беллини. Добавил коленом в живот. Вот, собственно, и все.
Толпа вопила. Восторженно, истово. Через циклиду, когда Беллини еще пытался встать с пола, я — послушное имущество корпорации "Галактика" — уже спускалась к Фергу Флоссу. Как и предполагала, оказалась со своим высоким ростом едва ему по плечо. Мужчина улыбнулся белозубой улыбкой, сверкнул зелеными глазами в обрамлении длинных черных ресниц. Подумала, что его это не спасет. Ресницы, глаза, улыбка — наплевать! Убью, если полезет.
А ведь полезет… Сграбастал мою руку, сжал в гигантской ладони, и через несколько секундусталый унисвященник, особо не мудрствуя, объявил нас мужем и женой. Все закончилось. Но для меня это "все" только начиналось.
— Пойдем, — произнес новоиспеченный муж, когда народ начал расходился, преимущественно в направлении барной стойки. Инор Кабас тоже покинул трибуну, которая сноровисто въезжала в пол, и отправился в Красный Сектор. Правда, перед этим объявил, что на утреннем построении — через четверть циклинии после подъема — новоприбывшие узнают о своем распределении.