Ускова начал раздражать не в меру активный адвокат, но он понимал, что находится не при задержании преступника, где все возможно, и потому должен себя сдерживать. Поэтому он как можно спокойнее возразил:
— В таком случае я, как представитель Закона, предлагаю и вам, юристу и законнику, строго следовать предписанию суда. А именно: признать, что задержание господина Джевеликяна за нарушение подписки о невыезде полностью соответствует нормам правосудия.
Мягди с интересом следил за их поединком: он не сомневался, что Усков проиграет доке-адвокату. Но тот почему-то вдруг впервые не нашел, что возразить. И потому он сам задал ему вопрос:
— Что же вы молчите? Возражайте.
— К сожалению, Мягди Акиндинович, в данном случае следователь прав: вам не стоило покидать столицу.
Джевеликян был настолько ошарашен, что не выдержал и закричал:
— Тогда какого хрена я плачу тебе такие бешеные «бабки»?
— К сожалению, — вновь повторил адвокат, — и за огромные деньги нельзя купить Закон.
— Убирайся к такой-то матери, козел сраный! Мне твои услуги больше не нужны. Меня и без тебя завтра выпустят.
И Джевеликян демонстративно поднялся, подзывая, что допрос закончен и что больше ни на какие вопросы он отвечать не станет.
А Ускову большего пока и не было нужно. Он добился главного: показал арестанту, что тот задержан на законном основании, которое не может оспорить даже самый искуснейший адвокат. А что завтра его выпустят из камеры — это арестант просто погорячился.
Петраков прибыл в Москву к Титовко без промедления. Он понимал, что с рассерженным руководителем партии шутить не стоит. А учитывая то влияние, которое теперь имеет Титовко в правительстве, ему ничего не стоит просто убрать мэра с должности. И не помогут никакие ссылки на конституционное право, согласно которому он избран народом, и прочую чепуху. В лучшем случае ему останется судиться с Титовко. Но тот до этого не допустит: уберет его, хотя бы руками того же Джевеликяна. А для Мягди, после вчерашнего позора в квартире Джульетты, это будет высшим наслаждением.
Вячеслав Иванович еще не знал, что Усков арестовал его недруга. Что Мягди уже сидит в камере следственного изолятора. Это, конечно, несколько улучшило бы его настроение. Но не настолько, чтобы бодро ступить на красный ковер служебного Кабинета Титовко в Доме правительства.
Хозяин кабинета встретил его неласково, но уже и не так сурово, как можно было предположить по их вчерашнему телефонному разговору. И первым делом он задал совсем не тот вопрос, которого ожидал провинившийся мэр: