— Еще как управляемая! — возразил Титовко. — Триста лет терпела татаро-монгольское иго и исправно платила дань. Нужен только человек с железной волей. Такой, например, как вы.
Премьер-министр промолчал. Сейчас он не очень-то был уверен в своей железной воле и даже желании взойти на трон. Но Титовко знал своего шефа. И только усилил атаку.
— Еще Конфуций в Древнем Китае заметил, что трудно отыскать в темной комнате черную кошку. Особенно если ее там нет. Но у нас на руках такой документ, который опровергнет любого Конфуция.
И он протянул премьер-министру бумагу с грифом: «Администрация Президента Российской Федерации».
Николай Николаевич внимательно прочитал и несколько раз нервно передернулся.
— Черт знает что! — воскликнул он, бросая документ на стол. — Это же прерогатива правительства!
— Вот именно! Получается, что в стране фактически действуют два правительства! Этого далее терпеть нельзя!
Николай Николаевич хотел решительно поддержать Титовко, но вместо этого взял документ и еще раз его просмотрел.
— Но ведь здесь стоит подпись Президента. Что же мне, против главы государства выступать? Этого не будет!
Титовко нервно облизнул пересохшие тонкие губы и выдал главный козырь, который приготовил под занавес:
— А вы посмотрите повнимательнее: там факсимильная печать Президента и такая же подпись.
— То есть…
— Да-да, Николай Николаевич! Факсимиле! И наш уважаемый Президент здесь совершенно ни при чем. Он может даже не знать об этом документе.
Премьер-министр недоверчиво пожал плечами и даже поднялся из-за стола. Неторопливо прошелся по пушистому ковру, словно хотел выиграть время. Затем сказал:
— Ну, я думаю, они на это не пойдут. По крайней мере хотя бы в известность его поставили.
— Возможно. Мимоходом, вскользь. Но нам важен сам прецедент.
— Пожалуй. Что предлагаешь? Опять поднимать шум? Не хочется.
— Зачем? У вас такой хороший друг. И на такой нужной должности. Еще Распутин в царской России мечтал о том, чтобы посадить на это место своего человека. Правда, называлась она тогда иначе, но суть от того не меняется.
— Ты имеешь в виду…
— Именно, — подхватил Титовко. — Генерального прокурора. Честнейшего и принципиальнейшего Александра Михайловича.
— Еще сравни его с Тяпкиным-Ляпкиным, — недовольно, но все-таки добродушно пробурчал премьер-министр. И сразу же согласился: — Готовь письмо на имя Генпрокурора: разобраться и прочее. Я подпишу.
Именно это и требовалось Титовко. Он хотел отправиться с этим письмом к Генеральному прокурору самолично. Нужен был повод, чтобы постараться навести мосты если и не дружбы, то хотя бы мирного согласия. Любой худой мир всегда лучше доброй ссоры, считал Титовко. Тем более что одним выстрелом он собирался убить сразу двух зайцев.