„Старый хрен! — выругался про себя Мягди. — Я ему столько номерных счетов в заграничных банках пооткрывал, а он все копейки считает. В могилу с собой унести собирается!“
Но вслух произнес совершенно иное:
— Хотите я вам в долг дам? И вы сегодня же сможете осчастливить Люду!
— Нет-нет, — отмахнулся от такого предложения Титовко. — Я и так израсходовал здесь слишком много. Сочи стали дороже Канарских островов!
Он чуть-чуть помолчал, видимо, подсчитывая свои расходы, но быстро отвлекся от этой волнующей темы и переключился на деловой разговор:
— В общем, так. Я завтра уезжаю — командировка заканчивается. Мне доложили, что Максим уже устроен, снабжен высококлассной аппаратурой и приступил к работе. Тебе за это от партии спасибо.
„Еще бы, — подумал Мягди. — Все ведь делается на мои „бабки“ и моими людьми!“
— Теперь надо выполнить вторую цель моего приезда: освободить тебя от притязаний правоохранительных органов.
— А это возможно?
— Попробуем. Только что подъехал московский адвокат, о котором я говорил. Ас в своем деле! Из преступников ангелов на процессах лепит.
— Не надо процессов: я заплачу.
Титовко усмехнулся:
— Какой прыткий! Ну, заплатишь? Ну, купишь одного, другого, сотню. Но всех-то купить даже тебе, Крезу, не удастся. Да и не все продаются. Не забывай Устава.
При упоминании этого имени Мягди скривил рот, точно у него страшно заныли зубы:
— Прошу тебя, дорогой, не напоминай мне о нем! Я расслабился здесь, обо всем забыл…
— Расслабился, забыл! — передразнил Титовко. — А расслабляться как раз и не следует. А то не заметишь, как окажешься за решеткой. Хоть за твои деньги и в комфортабельной камере.
— Это тоже под вопросом — камера с комфортом. Усков при последней встрече обещал меня засадить в протухшую конуру с полсотней уголовников, причем рядом с парашей.
— Не сомневаюсь, что он это выполнит.
— Ладно, хватит меня пугать! — разозлился Мягди. — Зови адвоката!
В номер вошел некто щуплый, в очках — интеллигент. Джевеликян, едва взглянув на него, перевел взгляд на Титовко:
— И этот… хлюпик будет меня защищать?!
— Не обижай людей! — сурово остановил его Титовко. — Будет! Да еще как! Мы вас внимательно слушаем.
— Я ознакомился с вашим делом, Мягди Акиндинович, — мягким приятным голосом обратился адвокат к Джевеликяну. — Дело, конечно, очень сложное. Но не безнадежное.
— Подумаешь, — презрительно скривил губы Мягди. — Убил дуру, которая сама лезла на рожон.
— А вот это слово — „убил“ мы вообще исключим из нашего лексикона. Не было никакого убийства.
— То есть как? — изумился Мягди. — Может, мне это приснилось?