„Взяточник, сукин сын! — подумал Усков. — Из-за таких, как ты, и преступники спокойно по стране гуляют!“
Но сейчас было не до эмоций: движение в длинном тоннеле было исключительно в один ряд, и обогнать впереди идущий транспорт было невозможно. Поэтому уже через несколько десятков метров он обнаружил впереди себя машину Джевеликяна.
Но вот тоннель закончился, и сразу возникла развилка: один путь уходил в Хосту, а другой выводил на автостраду в Адлер. Джевеликян выбрал второй, и пока он маневрировал, выскакивая на автостраду, Усков смог почти вплотную к нему приблизиться.
Следователь нажал на сигнал, включил фары, показывая, что Джевеликяну следует остановиться. В ответ Мягди высунулся в открытое окошко и выстрелил из пистолета по машине Ускова.
Выстрел попал в цель: лобовое стекло разлетелось вдребезги, и ветер стал полновластным хозяином в машине следователя.
„Вот и прекрасно! — подумал Усков. — Целиться и стрелять мне будет легче!“
И тут же схватил с сиденья свой „ТТ“, взвел курок, прицелился и выстрелил.
Казалось, он не попал никуда. Но уже через несколько минут иномарка вдруг задергалась, завизжала на спущенном колесе и стала выделывать зигзаги на автостраде, рискуя врезаться в машины встречного движения.
Джевеликян все же справился с управлением, но ему пришлось взять вправо и притормозить на обочине.
Усков лихо обошел иномарку и резко, почти вплотную, поставил свой автомобиль поперек пути. Дальше ехать Джевеликяну было некуда. Внизу, за крутым обрывом, ласково плескалось море. Сбоку беспрерывным потоком шли машины. А впереди с пистолетом в руке стоял следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Андрей Трофимович Усков.
— Выходи! — приказал Усков и передернул затвор. — И без фокусов: стреляю без предупреждения.
Мягди уже убедился в том, как безукоризненно метко сделал следователь свой единственный выстрел, и прекрасно понимал, что тот не шутит. Усков мог себе сейчас позволить все: хладнокровно расстрелять его в упор, как он проделал это с журналисткой, и списать затем на сопротивление преступника при задержании. Ранить его для острастки, например, в ногу. И тем самым предупредить всякую попытку побега. И потому Джевеликян решил не рисковать. Он вылез из машины и медленно пошел навстречу.
— Стоять! — приказал следователь. — Руки вверх! Медленно, медленно!
Джевеликян исполнил приказ.
— Теперь повернуться. Руки за спину. И без фокусов!
Как только Мягди повернулся, следователь моментально подскочил к нему и ловко щелкнул наручниками.
— А теперь — в мою машину! И сидеть тихо. При первой же попытке шевельнуться — стреляю.