Он задумался, вспоминая, и Кэтрин ждала, что же он расскажет о своей семье, о своей юности. Его шутливый тон не обманул ее, она заметила, как потеплел его голос, когда он заговорил о родителях, и не сомневалась, что за напускным спокойствием прячется боль.
— Я тотчас же отправился в павильон, и спустя немного времени туда пришли Питер и Ирма с кузеном Томми; все они были одеты в шикарные спортивные куртки, и, пока мы околачивались в павильоне, я видел, что к дому Хэвлоков один за другим мчатся по шоссе большие автомобили. Вскоре Ирма сказала, что им пора домой. У них сегодня вечер; к ним приедут друзья из города. Кузен Томми спросил меня, приду ли я, и я ответил, что меня не приглашали; но он сказал, что и его не приглашали, что ж тут такого, мы ведь все здешние, и если я хороший парень, то не стану подводить компанию. Я отправился вместе с ними к дому Хэвлоков.
Он смущенно рассмеялся:
— Просто смешно помнить такие мелочи.
— Вовсе нет, продолжайте, — сказала Кэтрин.
— Мне кажется, дети так отчетливо запоминают подробности, потому что очень любят, чтобы все шло как надо, и малейшее отклонение застревает в их памяти.
Он опять негромко засмеялся и продолжил свой рассказ. Добравшись до усадьбы Хэвлоков, он проскользнул в ворота вслед за кузеном Томми. Впервые в жизни очутился он по ту сторону изгороди и увидел обширные зеленые газоны, фонтаны, огромный дом. Незнакомые ребята в английских спортивных костюмчиках выскочили им навстречу. Джим оробел и отошел назад.
— Я забыл вам сказать, — вставил он, — что у меня был щенок, спаниель, и я чувствовал себя уверенней оттого, что он скачет возле меня. Потом вышла миссис Хэвлок, полная дама с седыми прядями в волосах. Она посмотрела на меня, и я чуть не сгорел со стыда, потому что пришел в шортах, старом свитере и волосы у меня были всклокоченные. «Кто этот мальчик?» — спросила она, и ее сын Питер небрежно ответил: «Да это Джим Макэлпин, он живет на том конце пляжа». — «А», — произнесла она, и ни слова больше. Миссис Хэвлок не сказала, что меня никто не звал, но лицо у нее сделалось как каменное, и я весь сжался и подошел поближе к Томми. Когда она удалилась, я решил держаться независимо, чтобы ей стало ясно, если она будет наблюдать за нами из окна, что это Томми Портер нуждается в моем обществе.
Мальчики взяли крокетные молотки и принялись гонять шары. В сумерках Джим не заметил шара, и тот проскочил сквозь изгородь. Джим выбежал за ворота, перебросил шар назад, но сам не вернулся. Ему стало очень одиноко, и в то же время он был рад, что ушел со двора. Сейчас они заметят, что его нет. Томми или Питер вдруг вскрикнут: «Джим! Куда девался Джим? Э-эй, Джим!» — и выйдут за ворота посмотреть, нет ли его на шоссе.