— Погодите, погодите! — воскликнула миссис Агню. — Какой же вы ей незнакомый?
— А кто же я, по-вашему?
— Ну это вы просто шутите! — крикнула она ему вслед.
— Вовсе нет, — ответил он, помахал рукой и засмеялся.
Ветер приятно холодил щеки. Воздух был сухой, бодрящий. Все играло у него внутри. А в ушах звенел голосок милой английской девочки, встревоженно спросившей его: «Это он понарошку?» Эта фраза не шла у него из головы. Ему представилось, что все люди, когда-либо распоряжавшиеся им, видели, как он купил теплые ботинки для белой девушки, которая дружит с неграми, и ему очень нравилось чувствовать на себе взгляды всех этих людей. «Нет, нет, это он понарошку!» — в ужасе крикнул отец. «Право же, понарошку», — пробормотал старый Хиггинс, не в силах поверить, что так в нем заблуждался. И все офицеры из их кают-компании, и в первую очередь увешанный орденами капитан Уэлш, побагровев, ошеломленно восклицал: «Ну не всерьез же!» — «Нет, нет, не всерьез», — твердил в смятении ректор университета. «Боже милостивый, ну конечно, не всерьез!» — кричал мистер Карвер.
— Нет уж, — вслух сказал Макэлпин и весело хмыкнул: — Всерьез!
Макэлпин условился с Фоли, что к ленчу они встретятся в кафе «Ла Саль», но пришел раньше и, купив в киоске выпуск «Сан», начал проглядывать ее в холле, как истый газетчик, всегда начинающий чтение газет со своей. В тот самый миг, когда он открыл редакционную полосу, включавшую и будущую его колонку, вошел Фоли.
Сейчас он ничуть не напоминал того Фоли, что веселился в «Клубе трепачей». Он был подтянут и торжествен, как маклер. Они спустились по ступенькам и сели за столик, накрытый скатертью в красную и белую клетку. Пить Фоли не стал, он никогда не пил в рабочее время. Макэлпин взял пива и холодного лосося, а Фоли заказал омлет с грибами. Он был не в духе.
— Ну как, кончилась у тебя эта волынка в «Сан»? — спросил он. — Или Джозеф Прекрасный все еще маринует тебя?
— Все идет как надо, — сказал Макэлпин и рассказал, как он завтракал с Карвером и о том, как Хортон заставлял взвешиваться толстяка Уолтерса.
— Премиленькая история! — сардонически произнес Фоли.
— Я бы сказал, это просто садизм.
— И садистом ты считаешь Хортона?
— Не так уж я туп. Дело не только в нем.
— На первый взгляд выходит, — сказал Фоли, — что у Карвера с его сотрудниками полный контакт. Видишь ли, Джим, — он усмехнулся, — во всяком деле должна быть голова.
— Совершенно верно.
— А случается когда-нибудь, чтобы руки что-то делали без ведома головы?
— Хортон, конечно, всего лишь рука.