Эва вспомнила ямочки на покрытых легкой щетиной щеках.
– Да я б его целиком заглотила. Ладно, в два захода, он слишком огромный.
– И, похоже, этот огромный потрясающий мужчина тоже положил на тебя глаз. Как… необычно, что ты оказалась не в том месте, но в нужное время, чтобы спасти ему жизнь.
– Куда ты клонишь, Лу Эллен?
– Судьба. – Зеленые глаза ярко сверкнули за стеклами очков. – Вдруг он твой мужчина?
– Ты перепила шампанского. Чтобы я с ним встречалась? Это даже не обсуждается.
– Как скажешь, моя Фома неверующая. – Нарисованные карандашом брови Лу изогнулись. – Холодный научный подход делает тебя циничной.
– Я не циник, а реалистка. – Чувствуя надвигающуюся головную боль, Эва решила не допивать шампанское и поднялась на ноги. – В любом случае, он не позвал меня на свидание. А теперь, к сожалению, мне придется перемыть гору грязной посуды и заняться кое-какими срочными бумагами. Спасибо за выпивку. Завтра устрою тебе пасхальный ужин.
Эва отперла дверь. Одноглазый Джек прошмыгнул мимо ног хозяйки и надулся при виде пустой миски.
Вздохнув, Эва бросила сумочку на полку в прихожей, где хранила всякие нужные мелочи, прошла на кухню и в сотый раз поразилась кафелю из оранжевой и зеленой плитки в шахматном порядке. Лу Эллен совершенно не различала цвета. Удивительно, как кто-то смог воплотить ее идеи и не заработать нервное расстройство.
Эва наполнила миску Джека и закатила глаза, когда он стал уминать еду с громким жадным чавканьем.
– Похоже, можно забрать кота с улицы, но улицу из кота не вывести никак.
От выпитого голова разболелась сильнее; за глазами начало пульсировать. Эва приняла пару таблеток ибупрофена и рухнула на высокий табурет. Может, когда подействует, гора тарелок в старой чугунной мойке станет выглядеть не так устрашающе.
Обычно Эва понемногу накапливала посуду в течение недели, а когда достигала критического уровня, устраивала помывочный блиц-криг. К сожалению, сегодня был как раз такой день.
Раз уж кухня представляла собой кошмар наяву, а сильной тяги к действию Эва не ощущала, она решила начать со спальни и постепенно дойти до конца.
Сперва отдраила уборную, до блеска отчистив старую ванну на когтистых лапах и пол. Вымела пыль из-под обожаемой латунной кровати. Наверное, стоило и простыни освежить, но как-то сейчас не хотелось связываться с капризной стиральной машинкой.
А когда вытащила полироль, чтобы заняться кофейным столиком в миссионерском стиле, вдруг так разрыдалась, что выронила тряпку из рук.
– Да к черту все.
Эва упала на испанский антикварный диван и залюбовалась его простыми линиями. Он передавался в семье из поколения в поколение и достался Эве от матери.