– Куда мы едем?
Отведя глаза от его руки, Эва снова уставилась на темную улицу. Газовые фонари разгоняли большую часть тумана, клубившегося в тени старых зданий, а лишайник свисал с кривых веток дубов, словно слезшая кожа.
В зеркале мелькнули чьи-то фары. Адреналин в крови Эвы подскочил, как мексиканские прыгающие бобы.
Подавив дрожь, она снова глянула на пассажира:
– Я везу тебя в больницу. Надо, чтобы кто-нибудь осмотрел твою голову. – Судя по невнятной речи и замедленным движениям, как сквозь патоку, у парня явно сотрясение.
– Кажется, меня тошнит.
Вот и симптом номер три.
– Только не в моей машине. – Эва потянулась и схватила с заднего сиденья пакет с фруктами, что купила на обочине.
Парень уставился на дыню:
– Вообще-то, я не голоден.
– Пакет.
«Придурок», – договорил ее тон прежде, чем Эва успела осознать, как это несправедливо с ее стороны.
– Если почувствуешь позывы, выбрось фрукты и используй пакет.
Бедолага сжал бумажный куль своими большими руками, а затем откинулся обратно на изголовье. Машина позади отстала, и расшатанные нервы Эвы снова разыгрались. Дядюшка уже устраивал подобное дерьмо прежде. Но она совершенно ясно заявила отцу, что не желает вести такой образ жизни.
Он понял – и именно поэтому Эву так удивил звонок Рикардо, непреднамеренно втянувший ее во всю эту заваруху. Либо отец солгал, либо понятия не имел о планах своего брата. В любом случае Эва разозлилась. Ну и как ей вести нормальную жизнь, если семья сговорилась против нее?
«Но довольно. Хватит с меня. Как только избавлюсь от красавчика, больше в дядины игры играть не стану».
Больница возникла из тумана, словно сияющий улей. Там кипела жизнь, сновали люди. Плечи Эвы расслабились. Она повернулась к пассажиру и подтолкнула его:
– Ладно, синеглазка. Прибыли.
Она подъехала максимально близко, одновременно следя за тем, чтобы не попасться людям на глаза (и помоги ей боже, если кто-то сумеет описать полиции ее внешность), затем потянулась через соседа и открыла дверь. Эва не решилась вылезти из машины. Тогда непременно начнутся расспросы, а она не желала в них участвовать. Как однажды холодно сообщил дядя: «Хороший свидетель – мертвый свидетель». И неважно, если им окажется собственная племянница.
Все равно от нее и ее матери Карлосу толку не было.
– Вылезай. – Эва открыла дверь пошире и, когда парень не подчинился достаточно быстро, уперлась каблуками ему в бедро и выпихнула его наружу.
Персики попадали на асфальт вместе с бедолагой, но волноваться о них времени не осталось. Надо убираться отсюда, ехать домой, переодеться, а затем мчаться обратно в клуб. Рикардо ждет. Пусть он друг отца, но работает на дядю, а таким отношениям нельзя доверять.