– Если собираешься предложить что-то кроме «давай займемся любовью до самого утра» – ответ нет.
– Что ж, – выдавила Эва, когда вновь смогла дышать. – Как хорошо, что это я и собиралась спросить.
Джордан склонился и прильнул к ее губам. А когда Эва отозвалась, принялся ласкать языком так же умело, как вел по комнате. Поцелуй все длился и длился, пока Эва не засомневалась, а стоят ли они еще на ногах.
– Ого, – выдавила она, когда оба наконец прервались. Джордан сунул руку под ее рубашку и нежно поглаживал поясницу. – Было… неплохо.
Он резко поставил ее прямо.
– Неплохо. – Затем просунул руку дальше и одним движением расстегнул лифчик Эвы. – Не совсем то, чего я добивался.
Потрясающе. Только этим словом можно было описать близость его тела, сокрушительный поцелуй, умелые ласки.
От вспышки страсти кровь быстрее побежала по жилам, а все мысли вылетели из головы.
Так долго игнорируемое желание угнездилось внизу живота. А когда Джордан заставил ее запрокинуть голову и слегка куснул шею, Эва просто растаяла.
– О… Боже, – выдохнула она, ловя ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба.
– Вот это уже ближе к истине.
Джордан подхватил ее под попку и заставил встать на цыпочки, прижимая к себе. Все вопросы о том, чего хочет он сам, тут же исчезли.
Твердый как камень.
Одна свеча с шипением погасла. Гари Аллан пел про сбежавшую женщину.
«Уж я-то точно не сбегу, – подумала Эва. – По крайней мере, не сегодня ночью». Ей надоело бегать. Поэтому она обхватила ногами талию Джордана, решив, что пора присоединиться к танго.
***
Эва прижалась губами к губам Джордана, и желание взорвалось у него в крови. Он чуть пошатнулся, но удержался, выставив в сторону руку. А другой так и обнимал теплую страстную женщину. Эва обвила его как лоза.
Когда она скользнула ладонью под его рубашку и коснулась соска, Джордан закатил глаза от удовольствия.
Наслаждение накатывало мощными сокрушительными волнами.
Опасаясь, что ноги подведут, Джордан усадил Эву на столешницу, ощутив мягкий удар больше не сдерживаемой лифчиком груди.
– Эва.
Новая волна. Джордан содрогнулся. Что в этой женщине такого, что он чувствует себя неопытным подростком?
Вспомнив вчерашнее розовое атласное белье, он сдернул с нее футболку.
– Боже.
И вцепился в край столешницы, пытаясь совладать с дыханием. Красный шелк. Он блестел в свете оставшейся свечи точно жидкий рубин на медовой коже Эвы.
Проведя пальцами по этой роскоши, Джордан освободил ее от лямок и жадно прильнул к груди.
***
Внутри Эвы что-то сжалось и сладко заныло. Поддавшись ощущению, она вцепилась пальцами в волосы Джордана.