Методы Луки носили международный характер, потому все недовольные дележом добычи быстро смекнули, что лучше молчать, будучи живыми, чем красноречиво молчать, болтаясь на пеньковом галстуке. Аргумент воевода привел железный.
К утру опись всего имущества была составлена. Лука надеялся, что князь останется довольным. Воевода специально отложил в сторону несколько комплектов доспехов и наиболее ценные образцы вооружения. У его князя была мания собирать образцы збруи[65]. Еще князь собирал перстни, цепи, брошки и другие безделушки. Этого добра у наемников нашлось немало, по дороге сюда наемники Мешена занимались грабежами, у каждого мечника колец и перстней набралось по не одному десятку. Все больше медных да железных, но серебра и золота тоже хватало. Напялили на персты по два, а то и по три кольца. Железные, бронзовые и медные кольца Лука отбросил в сторону, а вот серебро и золото аккуратно сложил в сундук, кстати, сам по себе сундук стоил немалых денег – гривны на две, а то и на две с полтиной тянул. Всякими цацками и слитками серебра, монетой разной наполнялся вместительный сундук, а у воеводы сердце радовалось. Среди этого богатства была и его доля, и немалая.
Сухорукий уплатил наемникам аванс, пропитый ими сразу же при получении серебра на руки. По дороге на Русь никто за припасы не платил. Где это видано, чтобы до зубов вооруженные наемники платили?
При случае они грабили купцов и легковерных владельцев замков. Крестьян не грабили – просто брали у них все, что нужно.
По осени Сухорукий заплатил наемникам во второй раз, однако в глухом лесу тратить серебро негде, блядей и тех, от скуки, наемники заставили обслуживать их безвозмездно. Те, в отместку, задрали цены для слуг почти втрое. В конечном итоге все серебро перемещалось только внутри лагеря. Теперь оно все до последней монеты лежало перед воеводой.
Серебро серебром, но тканям воевода больше радовался. Нашлось то самое сукно, которое пронский боярин отобрал у княжеских торговцев. Ткани выдали наемникам на ремонт: бумазеи пятьсот локтей на обшивку жаков и двести локтей на их подкладку. Подкладка для жака требовалась и снаружи и изнутри. На это дело уходило по восемь и четыре локтя соответственно. Часть ткани арбалетчики и лучники уже использовали по назначению, но половина сукна еще осталась не тронутой, разве что разрезали ее на куски.
Лука Фомич тяжело вздохнул, всю ткань не вернуть – это уже ясно. Даст бог, и с разрешения князя, воевода надеялся возместить убытки за счет грабежа стольного пронского града. Лука Фомич собирался выступать из лагеря, как только будет готов обоз, но судьба сыграла с воеводой злую шутку. Кошка превратилась в мышку, или, иными словами, сторожа сообщила, что сюда идут татары. Много. Сотни две, не меньше.