– Жди дольше. Замирится… – вновь скривился в усмешке москвич. – До лета, а там по новой Косой учинит свару.
– Да ну? Мы же его побили! – возразил Андрей.
– А что толку? Не отступится Василий Юрьевич. Точно говорю тебе, дружина князя цела осталась. А рать князь наберет новую, только свистни – прибегут вятчане к князю. На Вятке за одного битого двух не битых дают. Как только наберет войско князь, так сразу двинет на Москву, прогонять брата со стола. Купцы московские, почитай, все сторону князя Василия Юрьевича держат. Подкинут серебра, и будет новое войско у него, – авторитетно заявил Костя, вновь вмешиваясь в разговор.
За время, проведенное в пути, бояре успели поговорить о многом, даже обсудили цены на рожь, овес, репу, свеклу и капусту. Андрей впитывал информацию, как губка. Он уже достаточно комфортно чувствовал себя в этом времени, и речь его почти уже не отличалась от речи приятелей-бояр. Это чисто внешне. Но своим полностью Андрей не стал, давало о себе знать полученное в другом времени воспитание. Андрею порою казалось, что он стал очень жестоким, но то – казалось только ему. Другие считали князя непозволительно добрым. Доброта и человеколюбие в этом мире – признак слабости, а слабым – не место под солнцем.
Время от времени реальность била Андрея по голове, повергая князя в настоящий шок.
Оказывается, московские князья собирали русские земли исподволь, оставаясь все время верными рабами ордынских ханов. С противниками своими москвичи предпочитали расправляться руками ордынцев. За верную службу своим родичам, ордынским ханам, князья имели большой достаток. Неверно считать, что московские князья утаивали от хана татарский выход. Они брали сбор дани на откуп, а сколько уж собрали с русских княжеств, то их дело. Несмотря на то, что Москва богатела, она в военном же отношении отставала от своих соседей, и в вооружении и в количестве профессиональных воинов. Серьезную военную силу представлял лишь тферской князь, да новгородцы своей тугой мошной, позволяющей нанять большое войско.
Московский князь предпочитал опираться не на старое московское боярство, а на «приезжих» литовских бояр и княжат, да на дружины татарских мурз, отъехавших из Орды во время очередной династической разборки, от греха подальше на службу московскому князю. Что не говори, а литвины и татары самые сильные воины. Старое московское боярство, прочно сидевшее на земле, на правах частной собственности, приезжих бояр и княжат не любило. «Понаехали тут…» – так можно охарактеризовать отношение старомосковского боярства к служилым князьям из рода Гедемина. К боярам литовским и татарским мурзам отношение было не лучше. Вновь прибывшие резко оттирали старомосковское боярство от великого князя. И место в думе боярской у «понаехавших» повыше и слушает князь их больше. В ответ «понаехавшие» платили старомосковским боярам той же монетой.