— Выпросят все-таки, — нахмурился Умка и громко крикнул. — Ну, Омрын, расскажи нам про Якунина, истребителя людей!
Кавралин вздрогнул, сжал кулаки и до того стиснул зубы, что задрожал подбородок. Эта перемена поразила Элгара, хотя длилась всего несколько мгновений. Омрын овладел собой и начал новый рассказ:
— Жила-была девочка по имени Гынкы-нэут. Вернулась она как-то домой и увидела, что в яранге закрыто дымовое отверстие. Заглянула туда и увидела собак. Собаки плясали вокруг огня и выли. Девочка позвала на помощь — люди прибежали и стали колотить собак. Убежали собаки на западную сторону, стали народом.
— Идем, — сказал Умка и направился прочь из полога. — Я спать хочу.
***
— Ну что, лисенок, посмотрел на шамана? — спросил Умка.
Элгар открыл глаза. Он уже успел задремать. Старый медведь лежал рядом, положив громадные руки под голову. Ничто в нем не напоминало молодость, о которой говорил Иный. Лицо, изборожденное морщинами и шрамами, было спокойно, но Элгар достаточно давно знал старика, чтобы понять: он был взволновал пророчеством шамана.
— Те девушки… я не заметил, откуда они появились, — смущенно сказал Элгар.
— Это жены шамана, не смей притрагиваться к ним, — предупредил Умка. — Иный стар, но своего не упустит.
— Почему он взял дурную воду?
— Старикам вроде него яд уже не страшен, зато утоляет жажду.
— Разве он хочет пить? — удивился Элгар. Ему, как и всем, выросшим среди снегов, была непонятна потребность в воде.
— Хочет, но не воды, — хмыкнул старик. — Его тело уже свое отжило, но душа голодает. Иный всегда был таким, сколько я себя помню. Думаю, он меня переживет.
Повисло долгое, тягостное молчание.
— Когда он увидел меня… — начал Элгар.
— Знать не желаю.
— Но…
— Ты оглох? Я не желаю знать.
— Почему Омрын не хочет рассказывать про Якунина? — Элгар сменил тему.
Старик хмыкнул.
— А с чего ты взял, что не хочет?
— Он разозлился, когда услышал, что ты просишь эту сказку, — сказал юноша. — Омрын ведь помнит войну с таньгу? Я знаю, что он старше, чем выглядит.
— Ты стал наблюдательным, — похвалил Умка.
— Расскажи мне…
— Не буду, — буркнул старик и перевернулся на другой бок.
Элгар почувствовал несвойственное ему раздражение.
— Как хочешь, — согласился он. — Только мне кажется, что все, кроме меня, про вашу с Омрыном вражду знают.