Торговцы-луораветлан уже подошли к берегу. Они вывели свои неповоротливые суда на мелководье и теперь переносили на сушу тюки с товарами. Некоторые мужчины были одеты легко, по-летнему, другие, пришедшие из далекой тундры, все еще носили глухие зимние одежды и сапоги-торбаса, подбитые мехом.
— Говоришь, инук привели много воинов? — мужчина по имени Омрын, предводитель торговцев, был взволнован. Он беспокойно теребил завязки шапки из собачьей шерсти, которую носил поверх чепца с меховыми наушниками. От морских брызг этот массивный головной убор отяжелел и грязным комом валился ему на глаза. Омрын без конца поправлял его и поглядывал на Умку, который помогал разгружать баркасы.
Таких торговцев, как Омрын, жители побережья называли «кавралинами» — вечными странниками. Он путешествовал от самого мыса Пок’ыткын до берегов полноводной Экулумен и торговал со всеми народами и племенами, живущими на этих обширных землях. Его хорошо знали и моряне, и оленеводы, и даже коряки и островитяне-инук. Хорошо знали и одинаково недолюбливали за скупость, пронырливость и незаменимость, ведь всем нужна была его помощь, чтобы договориться с соседями. Еще одной причиной для такого отношения к Омрыну было его темное прошлое. Кавралина изгнали из рода. Это было самое тяжелое наказание для луораветлан, такой приговор означал медленную голодную смерть в тундре. Но Омрын выжил, сумел завязать отношения с соседями и стал странствующим торговцем. Спустя много лет после своего изгнания он даже возобновил общение с отказавшимися от него родственниками.
— Они не отважатся напасть, — предположил Элгар. — Боятся, что мы нападем первыми — вот и привели с собой больше людей.
Кавралин бубнил о том, что нужно было позвать еще воинов. Его считали трусом, потому что торговец предпочитал избегать поединков.
— Если они готовятся напасть — стоит ли выгружать наши товары? — с сомнением спросил Омрын у подошедшего Умки.
— Нападут — будем защищаться, — хмуро отозвался старик. — Не годится нам нарушать свое слово, даже если они свое нарушат.
Омрын нахмурился, но промолчал. Торговец боялся засады, но спорить не стал. Он вспомнил ясный день поздней зимой, когда пришел к Умке со своим предложением...
***
Нежданные гости приехали на собачьих упряжках по припорошенному снегом твердому прибрежному льду, протянувшемуся вдоль неровной гряды торосов. Найти Умку можно было, двигаясь от мыса Пок’ыткын на север по морскому берегу не меньше пяти дней. Люди не заходили сюда случайно. Старик не соблюдал старое правило, согласно которому жилье соседей должно находиться не дальше, чем на расстоянии видимого дыма, и в округе негде было накормить или поменять оленей. К тому же эти края пользовались у морян дурной славой. Молва гласила, что над ними довлеет проклятье.