— А в подвал гроб посоветовали поставить ваши летающие гости, так? Нет? А, это тот, кого сожгла Огонёк. На кладбище стали подниматься покойники, понятно, зомби всё равно кого есть — человека или только что обращённого вампира, вот эти летающие гости и подстраховались, а какая разница, кто сказал? Этот, который остался, выполнял приказ своего господина, в смысле «родителя». А тот позаботился, чтоб новую хозяйку замка не съели до того, как она восстанет. А сегодня третий день, как её обратили, ночью она должна встать. Идем посмотрим.
— Беспокоить мертвую?! — с болью произнесла графиня. Листик её уже не слушала, она поняла, что помощи от этой убитой горем женщины ждать не приходится, поэтому направилась к двери в глубине комнаты. Там была узкая лестница, ведущая в подвал. В лучшие времена по этой лестнице в пиршественный зал из погребов носили вина. Сейчас там было темно и пахло затхлостью, вернее, запахом, присущим вампирам. Листик, несмотря на темноту, уверенно спускалась по крутым ступеням, Салли шла за ней. Графиня, зажегшая светильник, шла следом, Маара замыкала эту процессию. Спустившись в подвал, Листик зажгла огненный шарик, осветивший ряды бочек и гроб, обтянутый чёрной тканью на двух вертикально стоящих бочках.
— Вот чего я не могу понять, так это их пристрастия к чёрному цвету, — хмыкнула Салли.
— Ага, — ответила Листик и кивнула в сторону графини: — Держи её.
Рыжая девочка вытянула руки ладонями вперёд, и с них сорвалось белое пламя, накрывшее гроб с лежавшей в нём девочкой, выглядевшей сверстницей Листика. Графиня де Муазье забилась в руках Салли, пытаясь вырваться, и тоненько закричала. Листик, не обращая ни на кого внимания, меняла конфигурацию факела и силу огня. Изменялся и цвет пламени, из ослепительно-белого оно стало почти чёрным. Так продолжалось почти полчаса, несчастная мать, которой казалось, что сожгли её дочь, пусть и мёртвую, уже не кричала — хрипела и наконец затихла, обмякнув в руках охотницы и наёмницы. Маара решила помочь Салли — графиня была крупнее миниатюрной охотницы. Листик потрясла руками, и пламя пропало. Гроб исчез, девочка теперь лежала в неудобной позе на крышках бочек. Листик критически посмотрела на худенькую девочку, с виду, свою сверстницу, одетую только в белую рубашку, и щёлкнула пальцами. Графиня молча смотрела на дочь, щеки которой наливались румянцем. Девочка вздохнула и села, растерянно осматриваясь, увидев графиню, спросила:
— Мама! Почему меня в подвал перенесли и кто это?
— Это мы! — важно ответила Листик. — Обычно принцесс спасают, а тут роли поменялись.