– Ох… – все, что она могла сказать, чувствуя легкость, от которой могла бы взлететь на воздух.
Телефон в кармане Джио снова засигналил. Не сводя глаз с ее мечтательного лица, он отключил звук нетвердой рукой. Удивительно, но хотя он продолжал испытывать сексуальное возбуждение, мучившее его внутреннее напряжение ушло. Впервые после четырех дней беспокойства он снова стал самим собой и сразу переключился на активные действия по спасению ситуации: выдернул Билли из кровати, поправил на ней корсет, одернул юбку и проводил в ванную комнату, где проявил полную, присущую мужчинам беспомощность, не зная, что делать со смятой, перекосившейся вуалью, растрепанными волосами и размазанной им самим помадой.
– Господи помилуй, – простонала Билли. – Джио, ты просто стихийное бедствие.
Джио умылся с завидным хладнокровием и провел расческой по взъерошенным густым волосам. Раздался осторожный стук, и через щелку в двери послышался голос Деймона Китзакиса:
– Машины прибыли, мистер Летсос. Мы не можем опоздать.
– Я позову на помощь твою подругу, – принял неожиданное решение Джио.
Билли застыла в свойственном невесте паническом ужасе, с запоздалым сожалением рассматривая припухшие губы, разметавшиеся волосы и сбившуюся вуаль. Надо было сказать «нет», ругала она себя. Почему она не остановила его? Пора бы учиться на собственных ошибках. Секс всегда был ее слабым местом в отношениях с Джио. Бессильная против его страстного натиска, она не могла отказать ему, хотя понимала: он уважал бы ее больше, если бы не ее готовность отдаться ему по первому требованию. Однако в этот раз он не удовлетворил свою прихоть, признала она с удивлением, стараясь привести в порядок лицо и непослушные волосы.
Джио, как всегда собранный и подтянутый, вновь появился в дверях:
– Деймон считает, что твою кузину, ее детей, няню с Тео надо отправить в церковь немедленно. Ты поедешь со мной и с Леандросом.
Билли повернула голову от зеркала.
– Но жених и свидетель должны приехать первыми!
– Ничего. Подождешь минут десять на крыльце, любовь моя, – рассудил он, и в янтарных глазах сверкнула смешинка. – Почему тебя так беспокоят глупые старые обычаи?
Билли покраснела и подняла подбородок.
– Думаю, все невесты соблюдают традиции.
Джио протянул ей руку и повел к лифту. Прежде чем ее нога ступила на тротуар, он подхватил ее на руки и в огромном облаке шуршащих кружев и шифона усадил в ожидавший перед подъездом длинный лимузин.
Билли заставила себя улыбнуться, заметив откровенное удивление на лице Леандроса Конистиса. Ее бросило в жар от невероятного смущения, потому что она не забыла своей первой и единственной встречи с лучшим другом Джио и вопросительного выражения его глаз, когда он понял, что она впервые слышит о художнике Каналетто.