Над его головой скрипнул пол под шагами Стефани. Что она сейчас делала? Наверное, готовилась ко сну. Стелила простыни и покрывала, ворошила угли в камине. Хэтерфилд закрыл глаза и увидел ее перед собой, в одной льняной сорочке мужского покроя, сквозь которую виднеются очертания груди. Картина была невыносимо соблазнительной. Он не мог смотреть на Стефани, когда каялся ей в своих грехах. Ей нужно было лишь опустить взгляд, чтобы увидеть его едва поддающееся контролю возбуждение. Он так сильно хотел ее, что у него болело все тело.
«Когда мы вместе, когда мы целуемся и ласкаем друг друга – все это хорошо, правильно и прекрасно».
Целовать ее. Ласкать. Держать в своих руках, заниматься с ней любовью. И лететь вместе к небесам.
«Потому что у нас есть любовь».
Хэтерфилд открыл глаза и еще раз глянул на свои шершавые, загрубелые руки. И, выбросив все сомнения из головы, направился к лестнице.
Стефани лежала на узкой кровати. Когда он вошел внутрь, она резко села.
Хэтерфилд открыл рот, но не смог выговорить ни слова. Вместо разговоров он снял пиджак и кинул его на стул. Потом расстегнул жилетку и положил сверху. Вот так, снимая с себя одну вещь за другой, Хэтерфилд медленно обнажался перед Стефани, пристально глядя на лицо любимой, следя за каждым ее движением. Ожидая, когда все изменится и Стефани поймет, что он ее недостоин.
Но этого не случилось. Она сидела неподвижно, словно кошка, и тоже внимательно смотрела на него. В неярком свете камина ее кожа сияла. Хэтерфилд положил носки на сложенные брюки и взялся за подол рубашки, которая не могла скрыть его отвердевшее естество.
Он снял рубашку через голову.
– Боже мой, – прошептала Стефани. Она встала на колени и протянула к нему руки.
Хэтерфилд сделал то же самое. Подушечки их пальцев соприкоснулись.
– Скажи это еще раз. Пожалуйста. – Его голос предательски дрогнул.
Стефани привлекла его к себе.
– Мы любим друг друга, Хэтерфилд.
– Еще раз.
– Мы любим.
Он начал целовать ее и каким-то невероятным усилием воли заставил себя касаться ее щедрых губ и сладкого языка нежно, почти невесомо. Его ладони заскользили вверх по ее рукам и зарылись в волосы Стефани.
– Послушай, – хрипло сказал Хэтерфилд, – я постараюсь быть ласковым…
– Все хорошо. Я не такая уж хрупкая, какой кажусь.
– Я знаю. – Он вдохнул аромат ее волос, кожи, ощущая всем телом тепло и приятную мягкость женственных изгибов Стефани. – Просто я боюсь, что когда мы начнем…
Ее руки ласкали спину, плечи Хэтерфилда. Он никак не мог докончить, и Стефани ласково повторила:
– Когда мы начнем…