– Мало, – изрёк я.
– Да тут… – начал было Борт возмущённо и притушил голос, зашипев: – Две тысячи кредитов.
– Более чем уверен, дают пять, а то и больше. Смысл тебе лезть в эту историю из-за мелочи?
– Ну хорошо, три.
Ха!
– Три с половиной, – выдавил Борт.
– Четыре – и договорились. Только договор я подписывать не буду. Так, на словах договоримся.
Главарь размышлял долго, наконец сказал:
– Ладно, четыре. Но помни, мы тебя из-под земли достанем.
Заниматься этой работой я всё равно не собирался, поэтому кивнул:
– Я жду перевода на свой счёт этой суммы.
– Получишь пока половину, остальное по окончании работы, – всё-таки вставил последнее слово Борт.
Но не на того нарвался.
– Не советую меня обманывать, прямо сейчас жду перевода.
– Счёт давай, – буркнул главарь и стал работать со своим наручным коммуникатором.
Через минуту мой счёт в банке пополнился двумя тысячами. Я рассчитывал выйти из этой ситуации без последствий, а тут смотри, даже с прибытком!
– Сейчас поедем на место, где находится предмет, требующий починки, а также инструменты и запчасти.
– Хорошо, только в туалет схожу.
– Ты идиотом меня не считай. С коммуникатором не пойдёшь, вдруг решишь нас слить. Не советую. Коммуникатор оставь и можешь сходить.
Я для вида посомневался, запаролил коммуникатор, расстегнул ремень на запястье и положил прибор на стол, после чего, встав, направился в туалет. Один из парней пошёл следом и занял соседнюю кабинку.
Не знаю, кто у Борта в подручных, но работал он неплохо: догадался притащить в туалет ещё одну глушилку и врубил её на случай, если у меня есть ещё один коммуникатор. Не ошибся, есть. Только вот для военного прибора эта самоделка была не помехой, через минуту сообщение ушло на почту начальника цеха с пометкой очень срочно, а я, нажав на очистку, вышел из кабинки, помыл руки и прошёл в помещение кафе.
Над содержанием письма пришлось постараться, чтобы в нём чувствовалась паника и мольбы о помощи. Если в двух словах, там было краткое, с ошибками, будто писал торопливо, сообщение, что меня схватили, угрозами добились согласия починить запрещённую к хранению и использованию снайперскую винтовку «Примо» и ведут к месту, где я должен это сделать и где меня впоследствии убьют. Не забыл я вписать и адрес, где находился.
Почти сразу пришло сообщение, что письмо принято и прочитано.
Эта винтовка самая страшная штука в истории стрелкового вооружения Содружества. Изготовили её всего пять тысяч единиц для спецподразделений империи Амар семьсот лет назад. Понятными путями она быстро оказалась в руках бандитов, причём в достаточно большом количестве, и наступили чёрные дни для телохранителей. Снайпер мог находиться за четыре километра от цели, выстрелить и спокойно скрыться, пока охрана суетилась у разорванного тела. А дело в том, что для прицела не важны стоявшие на пути дома и другие преграды. Блоком наведения, который я, скорее всего, и должен починить, можно настроить полёт пули так, что она обогнёт все препятствия и, пробив, например, четыре метра бетона, попадёт в цель. Блок наведения нацеливается на ауру человека. Как действовали снайперы: корректировщик снимал параметры ауры цели, хватало расстояния с полкилометра, передавал данные стрелку, тот вводил их в блок наведения, направлял винтовку в сторону цели, дожидался значка, что цель захвачена, и нажимал на спуск. Всё, цель стопроцентно поражена. Того гения, что сконструировал блок наведения для этого оружия, говорят, казнили особо изощрённым способом. А я лично думаю, его просто спрятали, чтобы он и дальше творил.