и, наконец, возбудили беспокойство в умах индусов, повлекшее за собою мятеж. Эти волнения, кажется, можно главным образом приписать тревоге, внушаемой англичанам Россией, ибо эта тревога была причиной несчастного афганского похода;
[151] желание восстановить утраченный престиж побуждало англичан к завоеванию Синда; есть также вероятность, что, не будь этих волнений на северо-западе, не было бы и сикхских войн.
[152]Теперь мы знаем, что лорд Окланд (Auckland) в 1838 году, желая предотвратить опасность, которую предвидел, пошел по ложной дороге. Быть может, он преувеличивал опасность; быть может, англичане преувеличивают ее даже и теперь, когда прошло уже более сорока лет и успехи России в Центральной Азии превзошли все ожидания. Однако исторический очерк иностранных сношений Индии, как он здесь изображен, показывает, что у англичан есть на первый взгляд основание для тревоги; если это основание серьезно, то оно может повести к громадным последствиям. Этим основанием является тот голый факт, что все три предшественника англичан в Индии – маратты (1761), моголы (1738) и старинная мусульманская империя (1398) – получили смертельный удар от державы, вторгшейся внезапно в Индию через Афганистан, и что в других двух случаях пришельцы из Афганистана – Махмуд из Газни и Бабер – основывали сами империю в Индии.
Я назвал это соображение основанием prima facile, ибо все, что может дать метод умозаключения per innumerationem simplicem, – это констатировать необходимость детального расследования; к несчастью, призывая историю на помощь политике – что, впрочем, вообще делается редко, – обыкновенно прибегают именно к подобным поверхностным приемам. Мы не вправе, решая вопрос об Англии и России, ссылаться на моголов и Надир-шаха. Я не думаю, чтобы было особенно трудно доказать, что империя Могола никогда даже не приближалась по прочности к английской империи; когда же Надир-шах подступил к Дели, она уже тридцать лет явно клонилась к упадку. С другой стороны, относительно России, также легко доказать, что она нечто совершенно иное, чем те более или менее татарские государства, которые вторгались в Индию. Она, несомненно, представляет собою более могущественную державу, чем большинство их, но при этом она абсолютно отлична от них, и потому мы не можем утверждать, что она равна им по способности совершать вторжения и завоевания на чудовищно колоссальных расстояниях. Словом, история доказывает только одно: путь в Индию лежит через Афганистан. Может ли держава, подобная России, произвести успешное нападение этим путем на державу, подобную британской Индии, – на этот вопрос исторические прецеденты не проливают света. На него можно ответить только после анализа и оценки военных ресурсов, как нравственных, так и материальных, обеих держав.