| - Сударыня, с арестованными на иностранном языке говорить не полагается, - прервал ее офицер. Но его слова потонули в потоке обвинений, которыми сыпала по-английски Джули: |
| "Just what we might have expected! | - Этого надо было ожидать! |
| Fasting and prayer and saintly meditation; and this is what was underneath it all! | Пост, молитвы, душеспасительные размышления -и вот что за этим скрывалось! |
| I thought that would be the end of it." | Я так и думала. |
| Dr. Warren had once compared Julia to a salad into which the cook had upset the vinegar cruet. | Доктор Уоррен сравнил как-то Джули с салатом, который повар слишком сдобрил уксусом. |
| The sound of her thin, hard voice set Arthur's teeth on edge, and the simile suddenly popped up in his memory. | От ее тонкого, пронзительного голоса у Артура стало кисло во рту, и он сразу вспомнил это сравнение. |
| "There's no use in this kind of talk," he said. | - Зачем так говорить! - сказал он. - Вам нечего опасаться неприятностей. |
| "You need not be afraid of any unpleasantness; everyone will understand that you are all quite innocent. I suppose, gentlemen, you want to search my things. | Все знают, что вы тут совершенно ни при чем... Я полагаю, - прибавил он, обращаясь к жандармам, -вы хотите осмотреть мои вещи? |
| I have nothing to hide." | Мне нечего скрывать. |
| While the gendarmes ransacked the room, reading his letters, examining his college papers, and turning out drawers and boxes, he sat waiting on the edge of the bed, a little flushed with excitement, but in no way distressed. | Пока жандармы обыскивали комнату, выдвигали ящики, читали его письма, просматривали университетские записи, Артур сидел на кровати. Он был несколько взволнован, но тревоги не чувствовал. |
| The search did not disquiet him. He had always burned letters which could possibly compromise anyone, and beyond a few manuscript verses, half revolutionary, half mystical, and two or three numbers of Young Italy, the gendarmes found nothing to repay them for their trouble. | Обыск его не беспокоил: он всегда сжигал письма, которые могли кого-нибудь скомпрометировать, и теперь, кроме нескольких рукописных стихотворений, полуреволюционных, полумистических, да двух-трех номеров "Молодой Италии", жандармы не нашли ничего, что могло бы вознаградить их за труды. |
| Julia, after a long resistance, yielded to the entreaties of her brother-in-law and went back to bed, sweeping past Arthur with magnificent disdain, James meekly following. | После долгого сопротивления Джули уступила уговорам своего шурина и пошла спать, проплыв мимо Артура с презрительно-надменным видом. Джеймс покорно последовал за ней. |