Темную ночь, в которую была погружена комната, разрезали горькие всхлипы девушки. Этой ночью она закрыла все окна, потому что знала, что призраки в этот раз настигнут ее. Ей не уйти от них, они будут быстрее. Внизу всегда дежурили стражи, прихоть придурка Вергилия. Амина не хотела, чтобы хоть одна душа стала свидетелем ее боли и слабости. Свою слабость она оставит при себе, как и ненависть к Вергилию. Все чувства навсегда умрут в ней, он запретил ей иметь эмоции много лет назад.
Девушка проснулась вся в поту и с бешено колотящимся сердцем. Амина села на постели, прислонившись к спинке кровати и поджав под себя ноги. Вот она, та маленькая девочка, так близко к ней, ближе некуда. Она и есть нынешняя Амина, только сквозь внешнюю броню к ней не пробиться.
Часы показывали четыре утра, и Амина вздохнула, стирая с лица пот. Ее душа была разбита на миллион мельчайших кусочков, и они больно ранили, пуская кровь где-то в сердце, заливая грудную клетку красной жидкостью так, что становилось трудно дышать. Девушка покачала головой, думая о своем. Ее часто одолевали мысли о жизни после смерти. Боялась ли она попасть в ад? Наверное, нет. Как можно бояться места, в котором и так находишься?
Выпив успокоительное, она смогла уснуть. В царство морфея Амину все так же сопровождали мысли о жизни и смерти, о боли и страданиях, об искуплении и прощении. Сможет ли она когда-нибудь вымолить прощение у себя самой за то, что стала такой? За то, что не боролась до конца? За то, что сдалась на милость жестокого победителя и теперь всю жизнь пляшет под его дудку?
В девять часов утра Амина снова пробудилась ото сна. После приема таблеток ей уже ничего не снилось, обволакивающая темнота добралась и до сна. Наконец-то! Так долго она мечтала спать и не видеть цветных снов, ведь они всегда были окрашены в цвет крови. Девушка на слабых ногах встала с кровати и подошла к зеркалу.
— Господи, точно, призрак, — прошептала она, глядя в свое отражение.
Лицо пугающе белело, желтые глаза на фоне этой белизны смотрелись действительно жутко. Волосы в черном беспорядке обрамляли лицо, подчеркивая яркие круги под глазами. Во всем виноват Дрейк Тернер! Урод! Подонок!
Амина дошла до ванной и закрылась там, словно опасаясь кого-то в собственном доме. Этот дом никогда не был ее, дорогая, элитная тюрьма, но никак не ее родное гнездышко. Девушка разделась и вошла в душевую кабинку. Прохладная вода заставила ее вздрогнуть. Дрейк не был ни в чем виноват, он… он был прав. Она такая и есть: злая, нелюдимая, жестокая. И все потому, что ее никто не любит, и никогда не любил. Амина всхлипнула. Никто и не полюбит ее. Никогда.