2 августа 1941 года. Могилевская область.
Черт, как же не хотелось вылезать из под шинели. Погреться и понежиться бы еще. Но блин дела не дают поспать. Надо идти посты проверять. Моя очередь я итак в последнее время от этого уклонялся, переложив это на командиров взводов и ротных. Петрович вон тоже проснулся. За Еленой ухаживает, потеплее шинель на ней запахивает. И правильно делает. Пусть девчонка поспит. Вымоталась с ранеными. Одна на кучу раненых мужиков. Хорошо еще, что Галина в Бобруйске осталась. Еле уговорил ее и остальных девушек там при госпитале для бывших военнопленных остаться. Чуйка была, что это просто так не закончится. Слишком уж мы засветились. Слишком громко о себе заявили, разгромив гарнизоны врага и освободив несколько десятков тысяч пленных. Слишком ярко мы светились на фоне других. Даже на фоне бригады десантников, не говоря уж о наспех созданных подразделениях из бывших пленных. Слишком долго мы были сильны, удачливы и смелы. Ну, кто в трезвом уме и памяти будет штурмовать крупный немецкий гарнизон меньшими силами и без подготовки? Никто! Авантюра чистой воды! А мы вот взяли и сделали. И не однажды.
Признаюсь, сначала было страшно, но потом боязнь, куда — то исчезла. Испарилась что ли. Особенно после боев в Слуцке и Бобруйске. Когда мы совершили практически невозможное разгромив в несколько раз большие силы врага. Нас опознали и приняли соответствующие меры. Бой в Химах тому подтверждение. Не стали бы немцы просто так менять свой стиль и график ведения боевых действий, бросая на убой подразделения…
Жаль, конечно, что в Бобруйск назад не прорвались. Были у меня еще планы на этот город. Да и Минск покоя не давал — зря я, что ли Могилевича туда отправил. После переправы через магистраль Бобруйск — Могилев еще была надежда прорваться в город. Но, увы, она скоро растаяла. Двое суток пока мы скрывались в лесу, разведчики пытались найти проход через немецкие позиции к Березине. В принципе к ней можно было подойти сразу в нескольких местах, но вот с переправой была проблема. Отступая, наши успели взорвать все мосты. Теперь линия фронта проходила посередине реки. Советские части оборонялись на западном (правом) берегу, а немцы удерживали восточный (левый) берег и контролировали реку, тропинки через болота, дороги усиленными постами, дозорами и гарнизонами дзотов. Сами переправляться на западный берег не спешили, отгоняя наши подразделения от реки пулеметным и минометным огнем. Насколько я знаю, у Бобруйской группы войск не было сил для прорыва через реку в этом направлении. Боеприпасов у артиллеристов было откровенно мало. Так что рассчитывать на помощь с нашего берега не приходилось, а рисковать бойцами, оставшимися в строю совершенно не хотелось. Прорыв к реке и последующая переправа стоила бы отряду слишком больших потерь.