— Я увидел на лобном месте своего наилучшего друга, — сказал Балдуин, — того, кто несколько лет назад отдал мне сокровище, более ценное, чем жизнь. Я был в долгу перед ним и хотел расплатиться — вот и все.
Балдуин с начала до конца рассказал о своем путешествии в Неаполь и о дружеском поведении Марозини, чем растрогал даже сердца веронских судей.
— Твоя правда, Балдуин. Теперь ты воистину достоин своего друга, — торжественно провозгласил главный судья. — Идите с богом домой и возрадуйтесь друг другу.
Затем, вскинув брови, он поглядел на Руффо.
— Но что заставило тебя, убийца, явиться с повинной, раз ты видел, что следы преступления хорошо скрыты?
— Душа не стерпела. Я был свидетелем всего, что сегодня здесь происходило. Видел этого безвинного, который должен был пострадать за меня, — сердце у меня сжалось, возмутилась душа, и все-таки я смолчал. Но то, что произошло дальше, еще сильнее подействовало на меня. Я увидел, как вместо одного невиновного мою вину взял на себя другой. Это было уже слишком. Я не выдержал. И сквозь толпу я пробился к вам, судьи!
Челлини приподнялся в своем кресле, чтобы произнести приговор. Остальные сенаторы, по обычаю, тоже поднялись.
— Именем отца и сына и святого духа! Граждане Вероны! — И главный судья заговорил еще громче. — Поскольку этот преступник оценил справедливость больше своей жизни, он заслужил пощаду. Дарую ему на этой земле помилование!
Буря одобрения пронеслась в толпе: крича и ликуя, люди махали платками и теснились поближе к героям дня. Пожалуй, даже теща Баккарини, сидевшая на балконе дома Корцетти, смирилась с таким неожиданным поворотом дела, и только Пицо — «брат всех болезней» — недовольно ворчал: «И чего было голову человеку морочить?!». Балдуин, взяв под руку Альберто, покинул место казни.
— Идем, я отведу тебя домой, к Эзре.
— В таком платье? — пытался было воспротивиться тот.
— Чепуха, не думай об одежде. Самый богатый человек Вероны может одеваться так, как ему вздумается.
— Не понимаю твоих шуток, Балдуин.
— Всему свое время, дорогой друг. Ты только иди за мной. Вот мы уже и дома, гляди, здесь живу я… Пройдем через сад, Эзра в это время обычно сидит в беседке.
О, как колотилось в этот момент сердце Альберто! Перед плахой и то не был он так взволнован.
— Нет, нет, Балдуин, я не пойду. У меня есть на то причина, поверь мне. Позволь, я снова уйду бродяжничать.
— Сам не пойдешь, — поведу силой. — И Балдуин решительно схватил друга за руку.
Прекрасный это был сад: огромные деревья с мощными развесистыми кронами, перед ними — настоящая лесная поляна с алеющими ягодами земляники, муравейниками, с кустами ежевики, стелющимися по земле, зарослями репейника, буйными травами; дальше на культивированном участке снова ослепительно переливались роскошными красками шедевры садоводства, пылали клумбы и газоны, средь которых одуряюще гудели пчелы.