— Их ученые пришли к тем же выводам, что и ваши?
— Не совсем. Мы ведь конкурируем жестко. Не стесняемся воровать идеи. Сам не знаю точно, кто у кого что и когда украл, но схожие результаты говорят сами за себя.
— Можешь не волноваться, вашим конкурентам ничего не светит. Как, впрочем, и вам. Мы здесь навсегда, если во вселенной что-то не изменится очень серьезно.
— Но ты говорил, что разгадка причины затруднения переноса может скрываться именно здесь. Если ты поймешь в чем дело, это и может стать тем изменением.
— Я не намерен искать эту разгадку. И даже больше: я мешал это делать другим и буду продолжать мешать не стесняясь с методами. По крайней мере так будет в обозримом будущем.
— Почему?
— Эта планета как паук в паутине, сотканной с игнорированием границ вселенной. В нее легко угодить, но невозможно вырваться. Ее нити тянутся не только по нашей тетраэдрической системе, они уходят в другие пространства, о которых мы недавно вообще не подозревали, и о которых даже сейчас почти ничего не знаем. Оттуда приходят такие же путешественники, мы используем одну дорогу. Но они не мы. Другой вид. Настолько другой, что мы не имеем представления об их природе. Я уже говорил, что в нашей Вселенной единая биосфера. Я говорю об основе, а не мелочах. Но у них все иначе. Какие вещества задействованы в их биохимии? И можно ли вообще говорить о какой — то биохимии, как и о веществах? Вдруг это энергетические формы жизни, причудливые искривления физических полей, или вообще неведомо что. Мы понятия не имеем, какие там физические законы, что это вообще за миры. Об их существовании мы можем судить лишь по косвенным признакам. Звук упавшей капли ничего не расскажет о процессах, протекающих в облаке над твоей головой.
— Эти, чужие… они уже здесь. Они пришли по этой дороге.
— И да, и нет.
— Погань. Все что с ней связано — самая серьезная здешняя странность.
— Не самая. Самую серьезную я уже уничтожил.
— И что это было?
— То, с чего чужаки здесь начинали. Одни из чужаков. Вначале, когда путь еще не был закрыт, они сумели притащить сюда нечто материальное. Оттуда, из своего мира.
— Что?
— Я не хочу вспоминать подробности. Поверь, о таком лучше забыть и не вспоминать никогда. Это действительно не люди. И то, что они здесь делали, не похоже ни на что привычное нам. Ради того, чтобы это уничтожить, я пожертвовал всем, что создавал значительную часть своей здешней жизни. И собой тоже пожертвовал. Но благодаря случайности выжил. Начал во второй раз уже здесь, на севере, создавать все заново, но слишком сильно расслабился. Забыл, что лишился многих возможностей в тот раз, когда испепелил все чужое… или то, до чего смог дотянуться.