Безымянный нищий, воровато обернувшись, продемонстрировал одноглазую физиономию, главной деталью на которой был красный крючковатый нос с волосатой бородавкой на кончике. Голосом скрипучим, как несмазанные дверные петли, еле слышно предупредил:
— Придерживайте кошелек рукой. Наши вас не тронут, вы же со мной, но случается чужаки забредают, за всеми уследить не успеваем.
Да уж, и правда не самое приятное место, раз даже мафия не может гарантировать сохранность моих скромных сбережений.
Не совершаю ли я большую ошибку, шастая здесь без охраны?
Нищий свернул в переулок, где велосипед с трудом проедет, постучал в одну из неприметных дверей, откуда почти
немедленно получил ответ:
— И какому шелудивому псу в такую пору не спится? Честные люди давно сны смотрят,
— А где ты честных видел, Шамбро? Не шуми, свои.
Дверь приоткрылась, из глухого мрака тот же голос поинтересовался:
— Чего приперся?
— Привел кое-кого. Денежного, всего из себя интересного.
— Денежного? Ну тогда заходи, таким гостям здесь всегда рады.
Едва дверь закрылась за моей спиной, как открылась другая, внутренняя. Скудный свет, что проникал из нее, позволил мне рассмотреть обстановку: крошечная каморка с обшарпанными стенами и полом, из мебели один лишь табурет, на котором, очевидно, и сидел Шамбро — высокий по здешним меркам плечистый детина с многократно переломанным носом. Поглядывал он на меня весьма корыстно не забывая при этом демонстративно поглаживать увесистую дубинку. Нищий пошел дальше, уже на ходу произнеся:
— За мной ступайте, господин Зерек.
Жаль, что у человека на затылке нет глаз. Временами было бы весьма кстати. Вот как сейчас. Очень уж неприятно оставлять за спиной Шабро. Все мысли только об одном — о его дубинке. Если Нюх ошибся, и я угодил к мелким гопникам, а не серьезным мафиози, то с них станется проломить голову и утопить в сточной канаве. Благо, далеко тащить тело не придется, судя по вони, которая даже в помещение пробилась, здесь сплошная клоака.
Пройдя в следующую комнату я не смог не отметить разительное изменение обстановки. Обшарпанность исчезла бесследно, как и прочие признаки нищеты и разрухи, передо мной было вполне приличное помещение. Без излишеств и напускной роскоши, голый функционал, как раз в моем вкусе. Простой деревянный стул, кресла с добротной обивкой, полки по стенам с какими-то книгами и свитками, пара медных подсвечников.
И пара мордоворотов вроде Шамбро. Скучают на табуретах по углам, бросая оттуда нехорошие взгляды. Не нравлюсь я им, очень не нравлюсь.
— Посидите здесь, — нищий указал на одно из кресел, после чего исчез в дальней двери.