Оказывается, сын у нее заболел, насморк, температура. Тот самый паренек, которого мы с Аллочкой — инспектором детской комнаты, в прошлом году из преступной компании вытащить успели, в последний момент.
Я борща тут наварила, никогда такого не ели, — предложила хозяйка.
— Адмиральский? — пошутил я, но попробовать стоически отказался. — Ищу одного типа. Он у вас в ресторане появлялся. На прошлой неделе. А может, и раньше заглядывал.
Я старательно описал предполагаемую внешность Айриянца, но Марина такого не помнила. Зато она мигом узнала Валентина Титаренкова, стоило мне только набросать его портрет.
— Часто у нас бывает. Развязный такой. С музыкантами якшается, с Жориком, певцом, друг-приятель. Девочки наши некоторые с ними на дачу шлендали. Жорку даже администратор предупреждал, чтоб девчонкам головы не задурял, потому как на работе находятся. Тогда они с приятелем энтим, с дачей, за гостьями ударять стали. Правда, последнее время соловей наш поостыл к бабонькам, вроде бы жениться собрался. Жорик, он осторожный. Раз надумал жениться, видать, не хочет, чтоб о нем дурное болтали. А ваш знакомый на каждую юбку глаза лупит. И ко мне подбивался, но я его быстро наладила. «Я хоть и безмужняя, — сказала, — да одного постоянного имею, и мужик он покрепче тебя во всех смыслах; если шибанет ненароком, всю остальную жизнь о бабах только мечтать будешь». Так я его и отшила.
— И правильно сделали, — весело сказал я.
Цепочка вроде бы замкнулась. Я почти уверен: Валентин оставил ключи своему напарнику по «дачным вылазкам», а Жорик за соответствующее вознаграждение стал участником махинации, так сказать, невидимым, на то и осторожный он человек. В работе уголовного розыска многое держится на «почти уверенности», абсолютная должна появиться у следователя и получить юридическое закрепление в суде.
— Вот еще что, — сказала Марина, — девочки наши болтают, будто отец этого шалопая большая шишка. Не знаю уж, правда или нет.
— Отец действительно очень уважаемый человек. Да и вы его, наверное, знаете. Титаренков, бывший архитектор Каспийска.
— Матвей Павлыч?! — всплеснула руками Марина. — То ж золотой человек.
Любопытство сменяется искренним состраданием.
— И Матвею Павлычу с сыном не повезло, — вздохнула она. — Надо же, целый город поднял, а сына не сумел. Рано он без жены остался, совсем уж больную сюда привез. Не помогло ей солнышко наше, уж поздно было. А без матери, видать, как и без отца, трудно дети людьми становятся. Неужели серьезное что натворил?
— Вы неверно меня поняли, никакого преступления Валентин не совершал, — объяснил я. — Наоборот, кто-то воспользовался его доверчивостью и легкомыслием. Вот того я должен найти. Ну и сыну Титаренкова, я вижу, без внушения не обойтись. Что ж он, в самом деле, павианам подражает…